Вместе с тем, по-видимому, стали возвращаться и прежние административные порядки в Италии. Вместо военных комиссаров устроение военных колоний стали поручать местным людям; они являлись в виде временных администраторов, а с завершением земельных наделов должны были опять возвращаться нормальные порядки муниципального управления, и авторитет переходил в руки очередных должностных лиц. Среди насилий, совершавшихся колонистами при занятии наделов, процвело по всей Италии грабительство и распространились разбойничьи шайки. Октавиан принял энергические меры, чтобы перехватить их и восстановить спокойствие. Благодарные муниципии записали его в число своих богов-покровителей.
Октавиан придавал значение торжественному заявлению перемены политики. Возвратившись из сицилийской кампании против Помпея, он развил перед народом принципиальную программу. Прежде всего, предполагалось вернуть очередным республиканским сановникам их авторитет в городских делах Рима. Затем правитель делал вид, что собирается отменить исключительные законы и положения: он велел сжечь различные «акты, служившие документами гражданских войн», и обещал позаботиться о восстановлении старой конституции, как только вернется его коллега Антоний из парфянского похода; при этом Октавиан выражал уверенность, что Антоний также согласится сложить чрезвычайную власть «ввиду прекращения смуты». В этом смысле Октавиан послал потом приглашение Антонию.
Характерна еще одна символическая мелочь этого момента как бы политического покаяния триумвира, в свои ранние годы обагрившегося кровью граждан. Октавиан просил у народа титула трибуна в знак своего сближения с гражданством. И народ, «горячо приветствуя его, передал ему авторитет бессменного трибунства, как бы приглашая этим сложить с себя прежнюю (чрезвычайную) власть». Конечно, нельзя без улыбки читать рассказ об этих взаимных комплиментах. Но под игрой терминов крылся и реальный смысл. Наследник Цезаря, фактически диктатор, вовсе не лицемерил, выражая такое настойчивое желание перейти к гражданским порядкам.
Сдавшись в 49 г. без боя, Италия оказала потом в 43 и 41 гг. сильное сопротивление военному правительству, которое привнесло новые административные приемы из провинций и колониальных войн. Ее владельческие классы, защищая свои интересы, бились за свои земли, за самоуправление, за гражданский порядок. Италия собралась в 43 г. вокруг старого своего правительства и организовалась по старым политическим единицам, муниципиям. Наследник Цезаря утвердился в метрополии лишь ценой ряда уступок, которые он сделал прежнему порядку и старым владельческим классам. Эти уступки были отчасти указаны войной с государством эмигрантов и рабов. Еще более проявилась их необходимость вследствие беспомощного положения командиров против той военной громады, которой они были обязаны возвышением.
Обещая сложить триумвират, принимая чисто гражданский титул трибуна, Октавиан поворачивал на путь конституционных традиций. Это означало удаление из Италии военного элемента и военно-колониальных форм администрации; сохранение республиканской и муниципальной магистратуры; сохранение финансовых привилегий и неприкосновенности земельных владений метрополии.
Расширение Римской империи оказало существенное влияние на порядки метрополии. Но она настойчиво боролась против империализма, против новых форм, которые возникли в колониальном владении, и военные начальники, приходившие как бы в качестве иностранных владетелей, утвердились в Италии лишь благодаря известному компромиссу. Но та же самая борьба за строй Италии имела решающее значение для посторонних колониальных владений, она завершила торжество римского империализма извне.
В гражданских войнах 40-х годов можно отметить любопытный факт разделения западных и восточных областей империи. Между тем как главная сила династов, Помпея, Цезаря, а потом Октавиана и Антония, держится на Западе, в Галлии и Испании, превращенных в личные княжества, республиканцы два раза, в 49–48 гг. и в 43–42 гг., ищут опоры в восточных областях. Если в первых можно было набрать больше военного материала, то вторые были несравненно богаче финансовыми средствами; из-за них-то республиканская оппозиция два раза должна была покидать свою настоящую почву, Италию, предоставлять ее врагу, колониальным императорам и, оставаясь вне связи с преданным старому строю итальянским населением, оперировать в чужой среде.
Администрация восточных областей притом существенно отличалась от западных: она сохранила на себе все следы первого завоевания и старой системы республики, которая состояла в том, чтобы вперемежку с непосредственными владениями приобретать союзников и вассалов. Между тем как на Западе преобладали сплошные территории однообразного управления, Восток представлял гораздо более пеструю картину. Самостоятельные или полусамостоятельные области и общины врезывались здесь в наместничества и составляли значительные доли восточных стран, вошедших в круг римского господства: так, например, лишь половина всей Греции находилась в непосредственном управлении Рима и считалась областью Ахайей; другая половина состояла из территорий свободных городов, Афин, Спарты, Дельф и других, считавшихся римскими союзниками – по договору или с доброго согласия Рима.
Еще меньшая доля Малоазийского полуострова входила в состав римских провинций в настоящем смысле этого слова: таковыми были на северо-западе территории двух прежних греческих царств, Пергама и Вифинии, доставшихся Риму по завещаниям, и на юго-восточном берегу узкая полоса Киликии. Большая часть Малой Азии составлялась на юго-западе из свободных городов Ликии, к которым надо отнести и купеческую республику Родос, а главным образом, из вассальных княжеств полуварварских племен в середине и на востоке, между которыми самые крупные были Галатия и Каппадокия. Эти княжества составляли окраину империи на границе с большим парфянским государством. Далее к югу на окраине вновь приобретенной провинции Сирии опять лежало вассальное государство иудеев. Наконец, пояс этих зависимых владений замыкал на юге Египет, начиная с 60-х годов состоявший в вассалитете от Рима, если не по договору, то фактически.
Для всей этой большой группы восточных областей империи обширные военные действия 40-х и 30-х годов имели важные результаты: Восток должен был расплачиваться и доставлять средства в борьбе сначала республиканцев против триумвиров, а потом Антония с Октавианом. Области и города подвергались чрезвычайной финансовой эксплуатации, доводившей иногда облагаемых до полного истощения; последнее, в свою очередь, приближало окончательную политическую катастрофу для вассалов и вызывало обращение в непосредственных подданных Рима.
В войне 43–42 гг. оба врага один за другим в короткий срок собрали огромные суммы с одних и тех же областей и общин. Сначала Брут и Кассий совершили большие финансовые объезды, чтобы составить фонд для ведения войны в пользу республики. Они потребовали со всех городов и племен азиатского полуострова десятикратной суммы их правильных годовых взносов. Если принять, что денежный транспорт, переданный Бруту наместником Азии Аппулеем, и составлявший 16 000 талантов, равнялся сбору податей с римской провинции (около 1/3 полуострова Малая Азии), то с одного этого края республиканские вожди должны были получить 160 000 талантов (что по цене серебра приблизительно равняется нашим 240 миллионам). Много собрали также с Сирии: одна Иудея уплатила около 700 талантов.
