ИЗ ТЕЛЕГРАММЫ С. Ю. ВИТТЕ В МИД РОССИИ
10 августа 1905 года
«Если бы мы категорически отказались от уплаты военного вознаграждения… за исключением уплаты за военнопленных, но приняли бы во внимание фактическое положение дела относительно Сахалина, то тогда, в случае отказа Японии – что, по моему мнению, представляется почти несомненным, – мы останемся правы в глазах общественного мнения»
[155].
Именно твердая позиция царя заставила японцев пойти на уступки, и Россия сохранила половину острова. Условия мирного договора могли быть куда мягче для нашей страны, но революционеры готовили на лето 1905 года крупное восстание в Санкт-Петербурге, и пространства для маневра у Николая II практически не осталось: террористы атаковали одну из самых передовых и прибыльных отраслей российской экономики. В августе 1905 года, по данным газеты «Нефтяное дело», в Бакинском районе было сожжено 57 % всех производительных скважин. Убытки, нанесенные нефтяному бизнесу, оценивались в 40 миллионов рублей, добыча черного золота упала на треть, а цена нефти взлетела в 2,5 раза
[156].
Под угрозой боевых действий в столице, забастовок на Транссибирской магистрали и прочих ударов в спину Россия подписала, в конце концов, договор с Японией.
Но неужели не было Цусимы, не было Мукдена и предательской сдачи Порт-Артура? – воскликнет скептик. Что ж, и на это есть что ответить.
Я уже говорил, что победитель в сражении – это тот, кто по его итогам улучшил соотношение между своими и чужими ресурсами. Даже отступление может оказаться на самом деле победой, потому что соотношение ресурсов улучшилось в пользу отступившего. В этой связи я вновь процитирую японца, крупного историка Сюмпэя Окамото, который так охарактеризовал итоги Мукдена:
«Битва была жестокой, она окончилась 10 марта победой Японии. Но это была крайне неуверенная победа, так как потери Японии достигли 72 008 человек. Российские войска отступили на север, “сохраняя порядок”, и начали готовиться к наступлению, в то время как подкрепления к ним все прибывали. В императорском штабе становилось ясно, что военная мощь России была сильно недооценена и что в Северной Маньчжурии могут оказаться до миллиона русских солдат. Финансовые возможности России также далеко превосходили подсчеты Японии… После “просчитанного отступления” российские силы восполнили свою военную мощь на маньчжурской границе»
[157].
К сказанному профессором Окамото можно добавить сведения из аналитической записки от 25 мая 1905 года, направленной генерал-лейтенантом Унтербергером министру финансов Коковцову:
«…Задолженность Японии, все больше и больше увеличивающаяся, есть наш главный союзник в войне, причем финансовую тяжесть последней мы при двухмиллиардном бюджете легче вынесем, чем Япония при 360-миллионном»
[158].
А вот и еще одно важное свидетельство – генерала Эдуарда Владимировича Экка, участника войны:
«…Насколько японцы были предприимчивы включительно до мукденских боев, настолько они стали после Мукдена уклоняться от боевых действий…»
[159]
Уже отмечалось выше, что мобилизационный потенциал нашей страны многократно превышал японский, поэтому мукденская «победа» на самом деле подорвала военные возможности Японии, но не России. То есть насчет Мукдена уже ясно, что это сражение было выиграно Россией, ведь формальная победа Японии оказалась пирровой. А вот Цусима остается «непобиваемым козырем» в руках тех, кто до сих пор воюет с нашей страной.
Весной 1904 года было принято решение о формировании Второй Тихоокеанской эскадры. Ей предстояло отправиться на Дальний Восток и помочь русской армии одержать победу над Японией. Однако в мае 1905 года беспримерный в истории поход эскадры закончился катастрофическим поражением русского флота. Действительно, тут ничего не возразишь, поражение безоговорочное, и отрицать это – значит заниматься самообманом.
С тех пор прошло более ста лет, на эту тему выходила в свет масса книг и статей, ход Цусимского сражения разобран едва ли не по минутам, но даже сейчас многих мучит вопрос: как такое могло случиться? Удивляет не сам факт поражения, в конце концов, в истории любого флота были неудачи, – поражает масштаб разгрома. Огромная русская эскадра перестала существовать, а противник отделался лишь незначительными потерями. Цусиму нередко сравнивают с Трафальгарским сражением 1805 года, когда британцы нанесли тяжелое поражение наполеоновскому флоту. Однако здесь никакой загадки нет. Революция во Франции привела к тому, что многие опытные и высококвалифицированные морские офицеры были отстранены от службы. На флоте воцарился управленческий хаос, и этот факт, несомненно, отразился на боеспособности французского флота. Так что исход сражения у мыса Трафальгар в значительной степени закономерен.
Но что же произошло при Цусиме? Исследователи приводят целый список причин, львиная доля которых представляет собой перечисление грубейших ошибок командующего эскадрой Зиновия Петровича Рожественского. Но если внимательно присмотреться, то заметно, что ответ дается не на тот вопрос, который задавался. Главный вопрос заключается отнюдь не в том, какие ошибки совершил Рожественский, а почему он их совершил? И вот здесь следует универсальный ответ: да просто потому, что Рожественский – бездарность, вот и наделал глупостей.
Всем известна «бритва Хэнлона» – псевдоинтеллектуальное правило аналитики, призывающее не искать злого умысла в действиях, которые можно объяснить глупостью. Фактически здесь мы имеем дело именно с этим принципом, который удобен, с виду наукообразен, прост и… в общем случае совершенно неверен. Причем в повседневной жизни люди как раз, наоборот, начинают именно с подозрений в злонамеренности. Например, не найдя утром свою машину, оставленную вечером во дворе, мы первым же делом бросаемся сообщать в полицию об угоне. Никому и в голову не придет пускаться в абстрактные рассуждения о неизвестных глупцах, которые просто по ошибке сели в чужой автомобиль и скоро его вернут. Вот с этой точки зрения давайте и проанализируем действия Рожественского.
Не секрет, что русские корабли в целом уступали японским в скорости, а что же делает в таких условиях наш адмирал? Он берет с собой в прорыв тихоходные транспорты снабжения. Согласитесь, очень странное решение. Там, где надо нестись на всех парах, уповая на то, что японцы заметят эскадру как можно позже, а то и вовсе упустят, почему-то караван пошел со скоростью самого медленного верблюда, и таким верблюдом являлись транспорты. Объяснить этот поступок глупостью не получится, поскольку слишком уж запредельная глупость потребуется, а Рожественский уж точно не был умственно отсталым. В чем же тогда дело? Может быть, транспорты везли какой-то столь важный груз, что без него нельзя было обойтись? Например, если эскадре не хватало угля, для того чтобы дойти до Владивостока, и транспорты понадобились именно в качестве углевозов, то все становится на свои места. Но, увы, это не так. В Российской империи была создана военная комиссия при Морском Генеральном штабе, которая подробнейшим образом изучила действия флота в Русско-японской войне. И вот что она пишет:
