– Вы не могли бы мне помочь увести ее отсюда? – обратился Роман к Алексу. – Мне кажется, она уже дошла до кондиции, ей пора на воздух, немного освежиться.
– До кондиции? Освежиться? Что-то знакомое, – нахмурилась Юлька, пытаясь вспомнить, где уже слышала эту фразу. – А как же дичь? – радостно заулыбалась она, вспомнив, что видела подобную сцену в фильме «Бриллиантовая рука». – Федя, дичь, фю-фю-фю, – неумело засвистела она и сложила пальчики в щепотку. – Фю-фю-фю!
– Будет тебе и дичь, и Федя, и кое-что еще в придачу, – прошипел Роман, подхватил Юльку за талию, взвалил на плечо и потащил от стойки бара к дверям. Алекс быстро расплатился и поторопился за ними. Бармен проводил экзотическую троицу взглядом и, осторожно вытащив из кармана мобильный телефон, начал набирать цифры.
– А вот этого делать не стоит, – басом проговорила шикарная дама почти двухметрового роста. Она только что подошла к бару и грациозно уселась на высокий стул. Дама без стеснения приподняла юбку, задрав ее до самого бедра, вытащила из-под кружевной резинки для чулок пистолет и положила его на стойку, прямо перед носом бармена. Тот сначала покраснел, потом побелел, а еще через мгновение стал совершенно синим.
– Коньячку сто грамм накапай, – подмигнула ему дама. – И не синей так. Что подумают люди? – широко улыбнулась она ярко накрашенным ртом.
Глава 17
– Эй, куда ты меня тащишь? – заартачилась Юлька, пытаясь высвободиться из стальных рук Романа. – Я не могу уйти отсюда, не завершив дела. Я обязана что-то предр… препр… предпринять, чтобы помочь Чугункиным.
– Заткнись! – рявкнул Рогачев. – Иначе я за себя не ручаюсь!
– Опять пристегнешь наручниками? А ну, отпусти немедленно, иначе заору, что ты насильник, извращенец и садист, – не унималась пьяная Юлька.
– Ори на здоровье, слава богу, мы уже на улице, так что можешь надрываться, сколько влезет.
– Люди-и-и-и, помогите, Христа ради, он меня сейчас опять наручниками пристегнет… к батарее! – заверещала она, послушавшись его совета, но тут же получила ощутимый шлепок по заднице.
– Что ты себе позволяешь? – еще громче заорала девушка. – Женщину нельзя по заднему месту бить, женихов не будет!
– Неужели найдется такой идиот, который станет твоим женихом, а впоследствии и мужем? – проворчал Роман. – Я ему заранее приношу искренние соболезнования.
– Хам, хлыщ и невоспитанный неандерталец! – выкрикнула Юлька.
– Да-а-а, жениха с такими качествами тебе недолго придется искать, их просто пруд пруди, – усмехнулся Рогачев и поставил девушку на землю. Та покачнулась, но вовремя ухватилась за мужчину, благодаря чему не свалилась к его ногам, как подкошенная. Она прищурилась и одним глазом посмотрела ему в лицо.
– Его и искать не надо, всеми этими качествами обладаешь ты, господин 007, – еле ворочая пьяным языком, вымолвила Юлька.
– Я – хам? – изумленно приподнял бровь Роман.
– Ага, – резко кивнула она и снова чуть не свалилась. Роман вовремя ее подхватил и встряхнул.
– Стой на месте и не трепыхайся. Говоришь, что я хлыщ?
– Точно.
– Невоспитанный неандерталец?
– В самую точку.
– Ну, ты и штучка, – закатил глаза под лоб Рогачев.
– Это ты правильно заметил, таких, как я, больше нет, изготовлено в штучном экземпляре, – покачиваясь, подбоченилась Юлька. – Зачем ты меня сюда притащил? – вновь спросила она.
– Садись в машину и не высовывайся, пока я не приду, – приказал Роман. – И не пытайся снова вернуться в клуб, я тебе ноги повыдергиваю, если там увижу.
– Ты мне не указ!
– А вот здесь ты ошибаешься, дорогуша, еще какой указ.
– Где Алекс? – спросила Юлька, сделав вид, что это волнует ее больше всего.
– Кто такой Алекс?
– Мой друг, ты ж его видел.
– Это который в баре сидел вместе с тобой?
– Именно. Ик!
– Он за нами шел, а потом его кто-то окликнул, и он остался в клубе, – пожал плечами Роман. – А зачем он тебе?
– Я не собираюсь сидеть в твоей машине. Хочу, чтобы он отвез меня домой. Вон там моя машина стоит, но за руль я не сяду.
– Я тебя потом сам отвезу, а пока посидишь в моей машине.
– Потом – это когда? После дождичка в четверг? Или когда рак на горе свистнет? – прищурилась Юлька. – Нет, я хочу домой немедленно!
– Господи, вот навязалась на мою голову, – простонал Рогачев. – И за что только мне это наказание?
– Ты сам наказание, а я буду для кого-то наградой. Хочу домой! У меня голова болит, я хочу есть, мне нужно принять ванну и выпить чашечку кофе, – боясь остановиться, чтобы язык не зацепился за зубы, скороговоркой выпалила она. – Я, кажется, перебрала, – сморщилась девушка.
– Да неужели? – всплеснул Роман руками. – А до тебя только что это дошло? Ты что там нагородила, в баре, ты соображаешь? Ты же мне чуть операцию не сорвала, если уже не сорвала.
– Когда я выпью, я ничего не соображаю, – совершенно спокойно призналась девушка. – Меня почему-то всегда тянет говорить только правду, не хочется притворяться… совсем. И ты знаешь, мне снова кажется, что я в тебя влюблена. В-вот!
– Этого мне только не хватало, – испугался Роман. – От тебя же не отвяжешься потом!
– Наглец!
– Точно.
– Невоспитанный тип.
– В самую точку.
– Мамонт замороженный!
– Невероятно, но факт, – ехидно подтвердил молодой человек. – Надеюсь, это все?
– Нет, не все. Я все равно в тебя влюблена, так что зря стараешься. Ик!
– Офонареть!
– А это на здоровье, фонарей, балдей, можешь даже покайфовать, – усмехнулась Юлька. – Да не парься, шучу я, – тут же открестилась она, увидев вытаращенные глаза Романа. – Сейчас я, кажется, снова тебя ненавижу.
– Слава богу, – облегченно выдохнул тот. – Все, садись в машину и жди меня, я скоро, – велел он и, не дожидаясь согласия, открыл дверцу и запихнул девушку внутрь.
Он побежал к дверям клуба, на ходу вытаскивая мобильник и набирая цифры.
– Алло, у нас все готово, – проговорил он, как только номера соединили. – Начинаю операцию.
Юлька поудобнее устроилась на заднем сиденье и, подложив под голову ладошки, сладко засопела. Она не слышала, как дверь машины открылась, не слышала, как кто-то сел за руль. Она даже не услышала, как завели мотор и машина тронулась с места. Девушка крепко спала под воздействием спиртного, поэтому не почувствовала, как после часовой езды ее вытащили из машины и внесли в какой-то дом. Во сне ей снилось, что Роман снова пристегивает ее наручниками, на этот раз действительно к какой-то батарее, при этом ласково улыбаясь. А она как завороженная смотрит на эту улыбку и не может вымолвить ни слова. Она пытается что-то сказать, но голос почему-то пропал и вместо слов из горла идет только хрип…
