Яго пожал плечами.
– Он сгруппировался и упал правильно. Молодец!
Вителья потрясенно посмотрела на него.
– С тех пор, как я иду с вами, ты впервые кого-то похвалил!
– Я впервые похвалил тролля, – уточнил вожак. – И за дело!
Девушка поднялась на цыпочки и дотронулась губами до его заросшей щеки. Аромат его кожи заставил ее затрепетать: от Яго пахло дымом костра и мужским потом, но запах не вызвал неприятия – наоборот, он был таким живым, теплым, естественным, что в воображении вдруг возникли картины, вовсе не свойственные добропорядочной крейской девушке.
– А зачем ты его облизываешь? – подлетел поближе неугомонный божок. – А?
Яго разочарованно вздохнул, а Вита развернулась к Кипишу:
– Не облизываю, а целую! Это знак симпатии и благодарности!
Искорка неожиданно тюкнулась ей в щеку и отскочила.
– Вот так? – уточнил свирепый воин, мужественно поигрывая желваками.
– А ты зачем ее целуешь? – с подозрением поинтересовался Ягорай.
– Это – знак симпатии и благодарности! – подняла все указательные пальцы старуха.
– Надо выбираться, – пробормотал Яго, – иначе я сойду с ума!
Неожиданная мысль пришла волшебнице в голову, и она спросила:
– Кипиш, а ты не знаешь, как нам выбраться на поверхность?
– Отсюда не было выхода, пока вы не обвалили потолок! – дернул ушами кот.
– Значит, надо лезть наверх? – уточнил Ягорай и сам же себе ответил: – Мы не сможем! Стены шахты гладкие, а «кошек» у гномов нет. Но если бы даже и были, то не выдержали бы веса Дробуша.
– Мы здесь замурованы? – дрогнувшим голосом произнесла Вита и опять вцепилась в руку Яго – так ей было спокойнее.
Огненный фонтан угас, вновь стало темно и страшно. Магические светляки разбежались, будто перепуганные овцы, случайно высвечивая то чей-то коготь, то сустав, то вообще нечто невообразимое. Стены пещеры таили угрозу. Казалось, творцы прошлого сейчас стряхнут с костей многовековой сон, дружно встанут и навсегда погребут в своей же могиле разношерстную компанию, состоящую из людей, гномов и тролля!
– Кипиш, – вдруг спросил Яго, и что-то в его голосе заставило Вителью насторожиться, – а почему твое божественное могущество не действует? Ты жив и здоров и – как я вижу – даже полон сил. Что с ним не так?
– Ай! – махнула рукой красавица. – Могущество любого бога стоит на краеугольном камне веры. А в меня больше никто не верит!
– Как это не верит? – изумилась Вителья. – Я в тебя верю!
– А я верю тому, что видят мои глаза, а значит, тоже в тебя верю! – улыбнулся Ягорай. – Помнишь, я обещал рассказать о солнце? Если ты поможешь нам выбраться – сможешь увидеть его сам!
Божок закружил в воздухе, выписывая восьмерки. А затем остановился как вкопанный.
– А вы и правда в меня верите! – задумчиво проговорил он. – Точнее, вы очень хотите, чтобы я вам помог, а от желания до веры всего один малюсенький шажок! А вы не могли бы мне принести кого-нибудь в жертву? Ну, самого никчемного из вашей компании! Тогда мои силы возросли бы стократ!
Ягорай поперхнулся.
– Нет у нас в компании никчемных! – твердо сказала Вита. – И все нам дороги!
– Жаль! – вздохнула красавица, а свирепый воин, выдвинув вперед челюсть, неожиданно застенчиво попросил: – Ну тогда хотя бы помолитесь мне, что ли.
– О великое божество, о многомудрый Кипиш, о свет наших очей и песня наших ушей, – сдерживая улыбку, заговорил Яго, – мы просим тебя помочь нам выбраться на поверхность и увидеть солнце! Небесное светило, полное тепла и сияния, что дает жизнь всему живому, чьи лучи нежны и теплы, как ладони любимой…
Вита посмотрела на него с восторгом, затем сложила руки у груди в молитвенном жесте и умоляюще произнесла:
– Пожалуйста, Кипиш, мы так устали от холода и темноты подземного мира! Верни нас наверх! Ну пожалуйста, миленький!
– О-о-о! – божок закружился вокруг своей оси с невозможной скоростью и вдруг раздулся, становясь размером с ладонь Яго. – Работает! Это работает! Здорово! Будите сотоварищей, будем улевитировать отсюда!
– Будем что? – напрягся Ягорай.
– Улетать! – одними губами подсказала Вителья.
И они нервозно переглянулись.
В момент разбудили спящих и собрали вещи. Невыспавшиеся гномы ругались на чем свет стоит, потирали глаза и немилосердно зевали: один – прикрывая рот молотом, другая – ладошкой. Тролль осоловело смотрел вокруг, хлопал веками со звуком падения черепицы и тоже не понимал, зачем его растолкали.
– Встаньте в круг, – приказывал божок, ежеминутно меняя лица, – возьмитесь за руки! О-о-о! Я это ощущаю! О-о-о, какое наслаждение!
С едва уловимым жужжанием он закружился внутри круга, образованного Яго и его спутниками, и начал медленно поднимать руки, одну пару за другой, словно собирался дирижировать оркестром.
Вита, которую с одной стороны держал за руку Ягорай, а с другой – Дробуш, неожиданно почувствовала, что подошвы сапог оторвались от земли.
– У-у-у? – первым занервничал тролль.
– Мама… – прошептал Йож, а Виньовинья молча позеленела.
– Спокойнее! – широко улыбнулся Ягорай – лицо его не выражало страха, лишь небольшое усилие, словно он решал непростую задачу. – Это наш единственный шанс подняться наверх! Если вы этого действительно хотите, думайте о Кипише как о нашем спасителе!
– Йя-ху! – затанцевала, позвякивая цепочками, черноволосая красотка. – Они начали думать, я это слышу! О-о-о! Как это заводит!
Они стали подниматься гораздо быстрее.
– Кипиш, притормози, – попросил Яго, когда, оглядев спутников, увидел, что все, кроме тролля, стали одного цвета с Виньо. – Давай насладимся моментом!
Вита, несмотря на накатившую дурноту, попыталась дать ему пинка.
– Тише, девочка, тише, – прошептал он, увернувшись и крепче сжав ее руку, – я же для вас стараюсь!
Они поднялись уже до середины шахты. Потерявшие хозяйку испуганные светляки рванули следом, едва не подпалив обувь левитирующих.
– Кыш, буйные! – рявкнул на них Йож, когда два запутались в его бороде, пытаясь прорваться наверх.
– Там был коридор, где русло расходилось на пять рукавов, – Яго смотрел на Кипиша, но Вителье казалось, он неотступно следит за всеми, как наседка за цыплятами. – Нам нужно в один из них.
– Зачемяу? – удивился кот. – Так пр-р-ройдем! Ср-р-разу!
– То есть как это – сразу? – задергался Синих гор мастер. – Там же породы над головой немерено!
– Зачем мерить? – удивилась старуха. – Все давно измерено до нас!
– Но…
