По-видимому, то же самое думали остальные, потому что на середине рассказа Колокол зевнул и сказал:
— Хорош, Клешня, байки травить. Пора дать слово гостю.
— А кто он такой, чтобы я его слушал? — взвился покоритель женских сердец.
— Заря, конечно, не вор, но мужик правильный, — сказал Колокол. — На рожон не лез, но и в обиду себя не давал. Я к нему стал присматриваться после того, как он перед Цитрусом не прогнулся.
— То-то он теперь не фотогигиеничный, — обронил Зомби, скользнув взглядом по скошенному носу Евгения и короткому шраму, пересекающему оба века правого глаза.
— Фотогеничный, — пробормотал Евгений.
— Чего?
— Фотогеничный.
— Ты меня грамоте учить будешь? — оскорбился Зомби.
В принципе, Евгений мог бы это сделать. Не зря он в свое время окончил университет. Да, было время… Мечтал попасть в большую журналистику, а угодил на нары. И сидит теперь в компании уголовников, ханку
[1] с ними хлещет, «за жисть» трет. Докатился. Но все же правильно он сделал, что выручил Руслана. Уж слишком красив и горяч был бывший однокурсник Евгения. На зоне ему обязательно какую-нибудь подлянку бы подстроили, чтобы подловить и обвинить в нарушении неписаных законов. И звался бы теперь Руслан Артурович Салаваев совсем иначе. А то и просто не дожил бы до освобождения. Такие красавчики среди зэков всегда на виду.
— Я никого ничему не учу, — проворчал Евгений, хмурясь. — Не педагог.
— Педа… кто? — оживился Баркас.
Его дружки заржали. Колокол хлопнул ладонью по столу:
— Ша! Не цепляйтесь к Заре. Он наш гость. Я на него виды имею. Пойдешь ко мне, Заря?
— Куда? — насторожился Евгений.
— В рабочую бригаду по производству капусты, зеленой и не только. — Колокол подмигнул. — Я с корешами перед последней ходкой барыг трусил. Прибыльное дело, если по уму все поставить. Тут нужны не только смелость и сила, — он кивнул на своих братков, — но и мозги. — Колокол посмотрел Евгению в глаза. — Ты парень с головой и с характером. Нам такие нужны.
«Так они рэкетиры», — понял Евгений.
Жизнь идет вперед, а бандиты этого не замечают. Колокол, пока сидел, не надумал ничего лучше, чем взяться за старое. Неужели он полагает, что кто-то из коммерсантов до сих пор не обзавелся «крышей» в виде стражей порядка? Вряд ли. Просто решил брать с наскока. Сорвал куш там, сорвал куш сям, сменил среду обитания. Хищник. Но хищников, даже матерых, отстреливают.
— Сперва осмотреться хочу, — уклончиво ответил Евгений.
— И как долго? — осведомился Клешня.
— Жизнь покажет.
— Жизнь покажет, что после отсидки ты на воле никому на хрен не нужен, — наставительно произнес Колокол. — Открывай третью, Зомби. — Он вопросительно посмотрел на Евгения. — Бабы у тебя вроде нет. Никто тебя там не ждет, верно?
— Ну почему? — Евгений пожал плечами.
— По кочану! На свиданку к тебе никто ни разу не приезжал, «дачек» с воли ты не получал. Один, значит.
— Как перс, — вставил Зомби.
«Как перст», — хотел поправить Евгений, но не стал.
— Друг у меня в Балабановске, — признался он. — Кореш то есть. Встретит, пристроит, денег даст на первое время.
— Он тебе по жизни обязан? — поинтересовался Клешня, протягивая Зоряному полный стаканчик.
Евгений хватил водки и, задохнувшись, захрустел редиской, не в силах вымолвить ни слова. Пойло было жгучее, дешевое. Надо полагать, дела у дружков Колокола обстояли неважно, раз они не могли позволить себе хорошие напитки. Или же им ядреная водка нравилась больше.
— Обязан, — заговорил Евгений, хотя краешком сознания, еще не одурманенного алкоголем, понимал, что лучше на эту тему не распространяться. — Я за него срок мотал.
— О как! — воскликнул Колокол, откинувшись назад. — Как же это получилось?
— Дело прошлое.
— Колись, братела, — произнес Баркас с нажимом. — Тут у нас не прокуратура, тут правду говорить нужно.
— В тот вечер Руслан мужика сбил, а не я, — сказал Евгений. — Он за рулем был, когда мы из кабака возвращались. Ну, выпили, конечно, но немного. А реакция все равно не та. Руслан не успел среагировать, когда мужик на дорогу выбежал. Бац! Ботинки на месте, а мужик в кустах. Стонет, голова в кровище. А когда выяснилось, что мужик коньки отбросил, я на себя вину взял.
— Зачем? — спросил Колокол, подавая знак, чтобы Зомби снова наполнил стаканы.
— Руслан попросил.
— Это понятно, что попросил. Зачем ты согласился?
Все выжидательно уставились на Евгения. Он пожал плечами:
— Не знаю, как объяснить. Пожалел, наверное. Но не только.
— Что еще? — поторопил его с ответом Колокол.
— Да несправедливо было бы, если бы Руслан сел. Неправильно.
— Почему?
— Когда мы мужика того в больницу привезли, он уже не дышал. Вот Руслан и говорит мне: «Все, Жека. Сынишка мой сиротой вырастет».
— У него сын был? — спросил Колокол.
— У Руслана ребенок должен был родиться, — ответил Евгений. — Он сына хотел, а не дочь. Так и сказал: «сынишка».
— То есть от него баба забрюхатела? Он хоть женат был?
— В том-то и дело, что нет. Руслан мне до того случая даже не говорил, что у него невеста есть. Марина Кушнарь, соседка по дому.
Собутыльники переглянулись.
— Интересная картина вырисовывается, — прокомментировал Клешня.
— Продолжай, Заря, — велел Колокол. — Только выпей сперва.
На этот раз водка почему-то горло не обожгла, полилась в глотку, как вода.
— Я, как про беременную невесту услышал, решил, что уж лучше мне отсидеть, — сказал Евгений.
— Это мы поняли, — кивнул Колокол. — Но почему ты раньше о Марине ничего не знал? Вы ведь с Русланом корешились?
— Она на каком месяце была? — поинтересовался Зомби.
— На последнем, — буркнул Евгений. — Какая разница?
— В том-то и дело, что разница есть, — возразил Колокол, задумчиво орудуя зубочисткой во рту. — Русланчик твой хороводился со шмарой девять месяцев, а от кореша это почему-то скрывал. А как припекло, так вдруг о сынишке вспомнил.
— Родился он хоть?
— Не знаю.
Произнеся эти слова, Евгений внезапно осознал, что так беспокоило его все эти годы. Руслан прислал ему несколько писем, в которых рассказывал о своих делах, об автотранспортной фирме, которую основал. А вот о Марине и ребенке ни гугу. Почему?
