— Понимаешь, Лиза, мне сложно проникнуться дружескими чувствами к тому, кто меня недолюбливает и обижает.
— Прости, ревность ум затмила.
— Ладно, давай закроем тему и вернемся в беседку.
Слушать ее откровения о любви к Вольскому совсем не хотелось. Ощущения противнее, чем при виде бутылки с заспиртованным гадом. Что греха таить, так мерзко мне не было, даже когда очнулась в лесу с измазанным кровью ртом и с шерстью кролика, застрявшей в зубах.
— Пожалуйста, выслушай, — настаивала Лиза. — Я начала встречаться с ним недавно, боюсь, что люблю его сильнее, чем он меня. И как выяснилось, ты — его идеал.
Мое сердце заколотилось как сумасшедшее. Я — идеал Вольского!
— Ему нравятся спокойные, тихие девушки, которые тем не менее могут за себя постоять. Поэтому я и приревновала Васю…
— Васю? — словно от сладкого сна очнулась я. — Как — Васю?
Лиза хохотнула:
— Ну не с Кимом же мне встречаться или Вольским!
Я почувствовала себя крайне глупо. Это о чем она сейчас? Если я своими ушами слышала, как она подкатывает к Александру! Врет и не краснеет!
Хотелось уличить во лжи, но это было бы неразумно.
— Лиза, спи спокойно: Вася — приятный молодой человек, но не для меня.
Девушка накрутила на палец смоляной локон и с наигранным облегчением обронила:
— Спасибо, я рада, что мы не станем делить одного мужика. Значит, можем подружиться? Мир?
От войны диверсионной переходим к холодной? Как будто все хорошо, а на самом деле в душе лютая неприязнь? Что ж, я тоже умею врать.
Лиза улыбнулась, я — в ответ. И без колебаний пожала протянутую руку:
— Хорошо, попробуем нормально общаться. Мир.
К беседке возвращались без спешки.
— Миамина — это твое настоящее имя? Так и написано в паспорте?
После откровенной лжи, которую навешала мне на уши данная мадам, отвечать правдиво не хотелось.
— В наше время, когда все покупается и продается… Как ты думаешь, что в моем паспорте?
Лиза хмыкнула:
— Забавное имечко!
— А то! Не всем же быть бедными Лизами, — подмигнула я.
Экономка фыркнула. Интересно, как часто ей напоминают о повести Карамзина?
— Ой, девчонки вернулись, — встретил нас радостно Вася.
Глаза молодого человека весело блестели, так что догадаться несложно: дегустацию странноватых напитков начали без нас.
— Вижу, у нас появился первый тост? За дружбу? — вкрадчиво спросил азиат.
— Да, давай за дружбу! — разрешила Лиза и потянулась к бутылке с желтоватым содержимым. — Из цветов азалии, не перепутала?
Азиат кивнул и для меня перечислил, что входит в состав алкоголя, выставленного на столе. Змеиное вино здесь оказалось самым страшным, но мне его никто и не предлагал — мужчины пили сами. При случае надо будет посмотреть в Сети, в чем особенность и тотосуня. Или тотсуля? Как правильно называется? Ладно, просто «дохлое» вино…
Легкий приступ тошноты прошел, и я с удовольствием вгрызалась в горячие отбивные и кисло-острые крылышки с петрушкой. Даже цветочное вино не вызывало опасения после того, как Ким поклялся, что оно действительно изготовлено из лепестков азалии. Сладкий, вязкий вкус мне даже понравился.
— Миа, почему ты здесь?
Вопрос застал врасплох, и я чуть не подавилась косточкой.
— Все просто, Ким. Мне нужна была работа, дочери Вольского — няня, — откашлявшись, ответила полуправду.
Азиат склонил голову к плечу:
— Хм, не хочешь рассказывать о себе первой? Ладно, тогда начну я. — Он выдержал паузу и заговорил: — Я работал в нью-йоркском экзотическом ресторане для полуночников «Контузия», работал поваром-турне, то есть ассистировал в разных отделах кухни. У меня неплохо получалось все: от соуса до десерта. Я мечтал когда-нибудь дорасти до шефа, не подозревая, что это «когда-нибудь» близко, — один солидный маг предложил возглавить такой же ресторан, как «Контузия», в вашей стране. Я согласился. Вот только проработал всего полгода. Однажды сын хозяина, молодой и очень перспективный некромант, устроил пирушку для друзей. Ему было мало экзотики в меню, и он потребовал подать к их столу особое блюдо.
Он замолчал. Лиза с Васей не ели и не поднимали взгляда, и я тоже отложила вилку. Как бы не услышать то, что вообще отобьет аппетит.
— Мне принесли на кухню «сырье» — связанную девушку, которая посмела бросить мага.
— Ужас какой! — вырвалось у меня.
Каннибализм — наивысшая мерзость, поэтому я недолюбливала вампиров.
Забавно… В этот момент я осознала, что обращение в оборотня — не самое худшее, что могло со мной случиться. Меня не обратили в вампира — уже счастье…
Тем временем Ким продолжал рассказ:
— Само собой, я устроил скандал. И не тихо, позвонив папаше урода, а прямо в зале ресторана. По счастливой случайности в «Контузии» ужинал Хемминг, представитель Контроля, со своей командой. Сдуревшего от безнаказанности некроманта мигом скрутили. После суда, где я был главным свидетелем, бывший работодатель пообещал мне скорое возвращение на родину. По частям…
— Ого! — поразилась я. Папаша морального чудовища быстро нашел крайнего. — Теперь ты скрываешься здесь?
— Поначалу так и было. Хемминг познакомил меня с Вольским, одним из немногих, кто не боялся моего врага. А год назад на нарушении закона Полуночи попался и мой бывший работодатель, но я все равно остался в вашей стране.
Я не стала спрашивать причину.
— Не скучаешь но родине?
— Нет. Мне нравится здесь.
— А по работе в большом ресторане? У проклятчика ведь не раскроешь полностью свои таланты?
Ким удивился:
— Почему это? Наоборот, я не готовлю дежурные блюда, каждый раз я творю, создавая и экспериментируя. Последнее в меру, конечно, — по-доброму улыбнулся он. — Ребенка все-таки кормлю.
Мне хотелось спросить, кто он, но чудом сдержалась. Не время для любопытства.
— Предлагаю тост за открытость, — поставила жирную точку в откровениях повара Лиза.
Вино из азалии немного вскружило голову, а ведь показалось, что некрепкое. Неужели при его изготовлении использовали магию? Надеюсь, что нет, иначе и меня развезет, как обычного человека!
— Ну а я скрываюсь до сих пор, — решительно призналась экономка. — От вампиров.
— Почему здесь? Когда полным-полно центров помощи жертвам? Ближайший, к примеру, при ночном клубе «Ультрафиолет», его владелец — Николаев, мой знакомый. Он всегда готов помочь таким, как ты.
— Нет, Миамина, таким, как я, он не поможет, — грустно возразила экономка. — По добровольно подписанному договору я принадлежу мастеру Феликсу.
