— Даша?..
«Миа, вот не надо… Ты же меня понимаешь, знаю. Я просто хотела увидеть маму».
«Ты копалась у меня в голове?» — мысленно четко спросила я, гася раздражение.
Разве можно на нее сердиться? Она же менталистка — лазит в чужих мозгах, как дышит! Но и потакать ей не стоит, иначе сядет на голову. Наверное, мне уже села…
«Миа, я не хотела, прости».
— Александр, давайте вы начнете разбор полетов все же с меня?
Дашка судорожно вздохнула. Ее отец хмыкнул и кивнул:
— Хорошо, Миа. После ужина жду вас в кабинете.
— А вы жестоки — оттягиваете момент казни, давая надежду приговоренному, — возмутилась в шутку.
Дарья, преданно глядя в мою сторону, согласно закивала.
— Девочки, я часть пути прошел с помощью телепортов, дайте нормально поесть.
Каким бы ни был сильным маг-пространственник, а телепорты изматывают не только его, но и тех, кого он перемещает. А если переход был не один, то путешественники устают безумно.
— Извините, — смутилась я. — Конечно, поешьте.
Чем-то довольный маг быстрым шагом отправился в дом. Его дочка летела за ним, как воздушный шарик на веревочке, но при этом умудрялась строить умильные рожицы и посылать поцелуйчики. Вот же хитрая малявка, слов нет!
Голодный мужчина — злой мужчина. Шагая рядом с Александром, я тихонько радовалась его сознательности в деле избавления от негативных эмоций. Сейчас поест и ка-а-ак подобреет! И наступит мир и покой. И мне не влетит.
Первым нам повстречался настороженный Вася:
— Здравствуйте, Александр. С возвращением.
— Спасибо.
Водитель тревожно посмотрел на меня, на Вольского, снова на меня и опять на босса:
— Александр, а почему вы не предупредили, что приезжаете сегодня? Я бы встретил.
— Потому что должен был приехать через три дня, — усмехнулся Вольский. — Но так как вчера вы с Дарьей отправились на незапланированную прогулку, мне пришлось корректировать планы.
Василий с осуждением посмотрел на Дашу. Нет, ну какой все-таки коварный ребенок! Отец сказал по телефону, что вскоре приедет, но этого не слышал больше никто, и она воспользовалась моментом, чтобы убедить всех, что отец вернется нескоро, и потому она точно помрет без зоопарка. Эх, будь в кабинете вместо Васи я, обязательно услышала бы слова Вольского, у меня ведь слух лучше, чем у амага.
Перед ужином хозяин дома удалился на час в свою комнату, откуда вышел с влажными волосами и в другой одежде — в темно-фиолетовой футболке и легких серых джинсах. Эти перемены воздействовали на него благодатно — он даже улыбался, когда вошел в столовую.
Ужин прошел… странно. Даша строила из себя послушную девочку, Вася открыто переживал, а Ким поглядывал на меня сочувственно. И только Лиза, улыбаясь, пыталась втянуть Вольского в разговор, будто ничего и не случилось, при этом она время от времени бросала на меня торжествующие взгляды.
Были у меня недостойные мысли, что это она сдала нас, но они вскоре развеялись — экономка приезду хозяина искренне удивилась вместе со всеми. Да и зачем ей было нас закладывать, если с этой функцией прекрасно справилась охрана, приставленная к дому Контролем?
В кабинет отправились вчетвером: Вольские, водитель и я. Зачем там Вася, который всего-навсего отвез нас с девочкой в зоопарк, выяснилось быстро: Александр передал ему благодарность Чернова за звонок по поводу Ефросиньи.
— Вася, тебя пригласили погостить в доме патриарха вертигров. Спасенная девушка — его дальняя родственница, и он очень благодарен, что ты ей помог.
— Но я ведь не сам, — начал отнекиваться покрасневший Василий. — Главная заслуга тут Даши и Миамины.
Вольский остановил его взмахом руки:
— Дочь я к ним не отпущу, о Миамине вы попросили Ефросинью не распространяться, остаешься только ты. Придется, герой, тяжесть лаврового венка нести в одиночку.
Васе последние слова очень даже понравились, он приосанился и улыбнулся.
— Так что мне говорить? Ты поедешь?
— Да, если отпустите.
Вольский покачал головой:
— Если бы я был против, то не начал бы этот разговор.
— И то верно… А вы случайно не в курсе, почему родственница вожака вертигров оказалась в зоопарке?
— В курсе, — кивнул Вольский. — Девушка чем-то не угодила жене Чернова, и ее таким образом наказали втайне от родственника.
— Хорошее же наказание! Жену патриарха бы так в клетку запереть! — возмутился парень.
— Чернову не получится — она не вер, а магичка, — возразил Вольский.
Поняв, что он в курсе определенных деталей нашей незапланированной поездки, я немного расслабилась. Значит, Вольский также знает, что мерами безопасности мы не пренебрегли и сделали все, чтобы Дарья не повстречала мать. Следовательно, надежда на то, что сильно песочить нас не будет, остается.
Когда Василий ушел, хозяин кабинета взялся за дочь, все время ерзающую в большом кресле из вишневой кожи. Я сидела в таком же, испытывая непередаваемый дискомфорт: мягкое и глубокое, оно поглотило меня в своих объятиях. Неудобная мебель — избитый прием для тех, кто желает вызвать неуверенность и раздражение у посетителей, странно, что Вольский к нему прибег.
— Дарья, ты наказана. Никаких новых игрушек, сладкого и мультфильмов в течение месяца, — как-то по-обыденному объявил маг дочери. Удивительно, насколько хорошо он контролировал свои эмоции, сообщая о наказании. — Понимаешь, за что?
Серьезная девочка кивнула.
— Тогда ты свободна.
Потупив взгляд, Даша, легко выпрыгнув из кресла, вышла из кабинета.
Оставшись наедине с проклятчиком, я едва не запаниковала. Несмотря на все ухищрения в виде маскировки и поездки в другой зоопарк, остро чувствовала свою вину. Я не выполнила его требование не выводить девочку за забор, и никакие оправдания тут не помогут.
— Простите, я виновата, — покаялась сразу, как только за Дашей закрылась дверь. — Сегодня же уеду из вашего дома.
Вольский, сидящий в темно-коричневом кресле, похожем на трон, смотрелся по-королевски внушительно и властно. И хотя он крутил в руках черный телефон, нервничающим совсем не выглядел. А вот я… у меня даже ладони вспотели.
— Никуда не нужно уезжать, — тихо произнес он. — Я вас ни в чем не обвиняю — менталистам сложно противостоять, особенно таким, как Даша. Это я должен просить прощения, что вы подверглись внушению.
Не сразу поняла, что происходит. Он извиняется? Неожиданно.
Тем временем Вольский продолжил говорить:
— Я работаю над тем, чтобы дочь не росла капризной и эгоистичной.
— Даша и не будет такой, ведь она чувствует чужие эмоции и читает мысли.
