Уэлш насмешливо смотрел на нее из-за стола.
– Трудности, моя дорогая Малика в том, что Ловенна – это местечко непохожее на центральные частиИмперии. В Ловенне этих лунников столько, что всех и не переловишь при всем желании. Ловенна расположена как раз под их пещерами, где они скрывались в лихие годы, а теперь они там все живут мирно. И люди, и дети луны. Вернее, жили. До тех пор, пока какой-то чокнутый лунник не стал жрать сладких людишек. Так что, Малика Вейн, твоя задача – отыскать виновного. Вызвать духов убитых, допросить их. Вот зачем нам была нужна ведьма с твоей специализацией, понимаешь? А ты, можно сказать, не оправдала наших ожиданий.
– Угу, – только и сказала Малика.
Перед глазами стоял щуплый парнишка с доверчивыми карими глазами.
«Меня убил лунник».
Ведьма уже сомневалась в том, что все виденное было просто бредом.
Но тогда… голоса, которые она слышала… Тоже, получается, были вполне реальными?
– Какая специализация у Марио? – вдруг опомнилась она, – я, допустим, допрашиваю призраков. А он?
– А он – карает виновного, – усмехнулся Уэлш, – Марио Игиро – палач.
«Все интереснее и интереснее», – мрачно подумала ведьма, но вслух сказала:
– Честно говоря, Генрих… Я понимаю, конечно, что приказы не обсуждаются, но…Я совершенно не в восторге от того, что придется сталкиваться с лунниками. Они… чересчур сложные.
– Дорогая, – на губах Уэлша расцвела ядовитейшая ухмылочка, – но мы ведь знаем, что у тебя есть опыт общения с детьми Ночной Странницы! Обширнейший опыт!
И он посмотрел на Малику так, что ведьма начала медленно краснеть.
– Все, я все поняла, – она поднялась, – разрешите удалиться, господин Уэлш?
– Разумеется. Пойди, найди Игиро. У него последние инструкции, возьми и ознакомься.
Ведьма, стоя на пороге, обернулась.
– А где мне его искать?
Генрих пожал плечами, отбросил упавшую на глаза аспидно-черную прядь.
– Где, где… В «Туфельке», конечно же. Это неподалеку отсюда, на улице Милости. Игиро, конечно, великолепный исполнитель, но водится за ним один недостаток – уж больно господин палач любит нализаться перед выездом на задание.
* * *
«Туфелька принцессы», занимавшая нижний этаж каменного дома, была дорогим и потому приличным заведением. Солнце только-только перевалило за полдень, посетителей было мало. В зале с бордовыми драпировками и круглыми столами ведьма без особого труда нашла Игиро. Он сидел, развалившись на стуле, и как раз приканчивал вторую бутылку, темно-зеленую, блестящую и пузатую, словно напившуюся солнечного света. Кроме пустой бутылки и высокого бокала, на столе больше ничего не было: Генрих не солгал и не преувеличил, говоря о склонностях агента.
Малика тихо подошла ближе, но Марио ее не видел, сидя спиной к входу. Широкие плечи, на которых трещал по швам дорогой сюртук, поникли, голова опустилась – свет играл в пшеничных прядях с таким же удовольствием как и на глянцевом зеленом стекле.Казалось, в теле агента не осталось ни единой твердой косточки, и единственное, что не давало ему сползти на пол, была жесткая спинка стула.
Ведьма подошла почти вплотную.
– Не угостите ли даму, господин Игиро?
Выучка взяла свое: Марио сжался на мгновение – и вновь стал таким, каким привыкла его видеть Малика, похожим на стальную пружину. Только вот покрасневшие и нездорово блестящие глаза намекали на немалое количество поглощенного спиртного.
– А-а, Малика, – он указал на стул напротив, – извини, что я тебя бросил одну в этом серпентарии. Что заказать?
– Ты имеешь в виду наше ведомство?
– Ну да, его, родное, – Марио ничуть не смутился, – истинный серпентарий, госпожа Вейн. Будьте осторожны, вас могут попросту сожрать… проглотить то есть… И яду там предостаточно.
– Вы забываетесь, господин Игиро, – шутливо сказал ведьма, – представьте, если бы на моем месте был… мм… человек, преданный семейству Уэлшей?
– Ну и что? Можно подумать, Уэлш-старший не знает, что творится в его банке с пауками… Тебе налить?
– Я бы перекусила, – Малика уселась на стул, – и тебе бы не мешало что-нибудь съесть, а то еще дороги домой не найдешь.
Марио улыбнулся и покачал головой.
– Не переживай, моя дражайшая Малика. Я слишком ценная фигура для ведомства, чтобы они позволили мне потеряться. Заверяю, они дотащат меня домой в любом состоянии души и тела… Но, раз уж ты хочешь… Эй, кто-нибудь!
Прибежала девушка в сером платье с нежно-голубым воротничком, и Марио, не раздумывая, заказал такое количество еды, за которое бы Малике пришлось отдать месячный заработок в Академии.
– Я смотрю, ты не очень-то любишь ведомство, – заключила ведьма, – почему тогда не уйдешь?
Игиро раздраженно дернул щекой.
– Ведомства – они все одинаковы. К тому же, куда мне идти? Уэлш наверняка уже расписал тебе мои навыки и мои возможности. Скажи, где еще я могу быть нужен?
– Всегда есть выбор, – буркнула Малика.
– И что ж ты его не сделала правильно, когда тебя затащили к Уэлшу? – тихо поинтересовался Марио.
Тем временем начали приносить съестное. Один поднос, за ним еще и еще…
– Почему ты не отказалась от новой службы? – настойчиво повторил ведьмак.
Малика подняла на него глаза – и вдруг поняла, что до сих пор толком не разглядела своего напарника. Первое впечатление было блестящим, смазанным, размытым. И только теперь, как лицо утопленника из воды, начали выступать истинные черты Марио. Черты палача на службе у Императора.
Наверное, самым лучшим словом, которым можно было полностью описать Марио, оказалось бы слово «стальной». Четкие, угловатые черты лица, холодный блеск в глазах, сурово сомкнутые губы. Даже глубокие морщины, прочертившие широкий лоб, были ломаными. Прямой нос напомнил ведьме о железном чертежном треугольнике, которым она пользовалась, вычерчивая гептаграммы и нанограммы. Короткие пряди пшеничных волос, беспорядочно торчащие в разные стороны, тоже были вызывающе прямыми.
– Это… совсем другое, – растерянно пробормотала Малика, – я не могла отказаться.
– Тогда почему ты думаешь, что это мог сделать я?
Он усмехнулся. Затем молча поднял крышку с серебряного блюда и принялся за бифштекс, ожесточенно терзая его ножом.
– Можешь не стесняться, Малика. Давай, расскажи мне, кто оказался в заложниках у нашего драгоценного ведомства. Как думаешь, можно ли питать привязанность к месту, где себе такое позволяют?
Ведьма осторожно подвинула к себе тарелку. Йоргг! А ведь она почти не знала этого человека… Даже не так – она СОВСЕМ не знала Марио, чтобы вывернуть наизнанку собственную душу.В тарелке оказалась запеченная рыба под кисло-сладким соусом.
