Вот так лесные жители! Я присела, чтобы получше их рассмотреть. Белок это совершенно не смутило. И он, и она смотрели на меня с каким-то упрямым недружелюбием.
— Ну, чужая, — не стала спорить я, — но пришла сюда не по своей воле.
— А по чьей, ведунья Шестопалая? — звонко поинтересовалась рыжая белка.
— Да по вашей, госпожа Веселина, — хмыкнула я. — По чьей же ещё?
Веселина несколько секунд удивлённо захлопала ресницами, однако потом быстро сообразила, кто мог назвать мне её имя.
— Ты тут много не разговаривай, — сердито протянул Лесомир, явно недовольный тем, что я оих совсем не боюсь.
— Много или нет — зависит от вас, — сообщила я. — Осколки забрали вы?
Белки быстро переглянулись, однако с ответом тянули. По лицам обоих было видно, что кража янтаря являлась делом их шустрых лапок, однако, судя по всему, они не рассчитывали на то, что у меня появятся помощники и я так быстро смогу их разыскать.
— Их здесь нет, — тихо ответил Лесомир. — Они в безопасном месте. А Покойнику так и передайте — нет ему больше дороги в Бурштынов Ир.
Так, значит, всё-таки это не сказки. Радистав говорил правду. Вот стоит передо мной этому ушастое и живое подтверждение.
— Та-а-ак, а теперь, нужно начать с начала. — Я посмотрела на Лесомира, потом на Веселину. — Что такое Бурштынов Ир?
На лицах моих собеседников появилось искреннее удивление.
— Неужели… — начал Лесомир.
— Нет, не знаю, — не дала я ему договорить. — А то, что знаю, — весьма размыто и печально. Поэтому, я хочу во всём разобраться. Если восстановление сферической карты принесёт зло, то мне лучше быть в курсе.
Веселина тронула лапкой своего спутника и что-то шепнула на ухо. Лесомир продолжал неподвижно стоять, прожигая меня золотисто-жёлтым взглядом. Но она была настойчива, продолжая что-то безостановочно говорить. Наконец вздохнув, Лесомир сказал.
— Ну, хорошо. Ты права. Расскажем ей, к тому же… я чувствую, что она не такая, как Покойник. — Он посмотрел на меня, правда, в глазах появилось какое-то сомнение. — Лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать, но… — Лесомир обернулся и указал мне на горящее янтарём сплетение корней Сосны, Что плачет. — Нам надо идти вниз. Сможешь ли ты принять такую форму, чтобы пройти?
Вопрос был весьма сложным, так как возле самого ствола я действительно рассмотрела небольшой чернеющий вход, но… впору он был только белкам. И если б причина не в размере… Мне не хотелось туда идти, не предупредив Шарика и Валерьяна. Это было просто глупо. Хоть белки особо и не могли мне причинить вреда (во всяком случае, я так думала). Но… где находятся мои друзья я понятия не имела, а ждать их явления смысла не было. К тому же этот желтоглазый прохвост мог раздумать.
— Хорошо, — кивнула я.
Пришлось потратить несколько секунд для того, чтобы уменьшиться до размера моих новоявленных проводников. Белки смотрели на происходящее, едва не открыв рты от удивления. В глазах так и читалось: вот это да!
— Готово, ведите, — сказала я, став между ними.
Лесомир чуть пожал плечами, пробормотав что-то вроде «да ну этих ведунов и ведуний», а Веселина вдруг тепло улыбнулась.
— Идём, Шестопалая, — почти пропела она и, схватив рыжей лапкой меня за переливающуюся радужно-серебристым сиянием руку, быстро повела к стволу сосны.
Всего мгновение Лесомир оторопело смотрел на эту картину, а потом с возмущённым цвирканием рванул за нами:
— Эй, подождите! Я же с вами!
Глава 4. Янтарное подземелье
Дольше, чем мы себя помним, но не забытые и не умершие. Такие, как есть, не меняющиеся и живущие веками. Дети древнего мира и старых времён. Те, кто не пришёл с небес, одетый в свет звёзд, но родился здесь — возле вечного пламени чрева земли. Ставшие водою и воздухом, яркими солнечными лучами да зелёной травой. Те, о ком слагали легенды и наделяли божественной силой. Древние языческие силы, обладающие бесконечной властью. Милующие или карающие своих детей. Те, кто жил в далёком месте, куда нет ходу человеку. Ирий было ему имя…
Народ этот нельзя было называть людьми, но и богами они никогда не были. Раса, которой подчинилась природа, но не покорилось время. Не сумели они удержать свою столицу Даарью, защитить от войск тёмного Горебора — покровителя ночи. Потеряли золотой Ирий и ушли за край света…
Не особо я доверяла беличьим легендам, но деваться было некуда. К тому же и впрямь Лесомир цитировал это с очень серьёзным лицом. На выдумку никак не тянуло.
Мы шли по залитому светом коридору, и это в корне отличалось от того, что я ожидала увидеть. Вообще, когда спускаешься под землю, то думаешь, что окажешься в не очень светлом и приятном месте. Но тут было всё как-то не так. Да и хорошо чувствовалось, что под Сосной, Что плачет находится место силы. Древней и могущественной, но по какой-то причине запертой здесь. Едва я оказалась под корнями, как осознала, что никак не могу понять, куда попала. Стены казались идеально гладкими, словно залитые янтарём (именно от них и шло это сияние). Пол был выложен маленькими квадратными плиточками цвета бронзы, а с потолка свисали медово-жёлтые светящиеся грозди — этакие светильники в подземном коридоре. Человек здесь явно бы не прошел, но мы передвигались вполне спокойно.
— У меня один серьёзный вопрос. — Я посмотрела на своих проводников. — Сюда кто-то может нагрянуть без вашего приглашения?
Веселина отрицательно покачала головой.
— Нет, люди не в состоянии найти это место. Ведуны вроде тебя способны пройти, если только тут уже когда-то были.
— А ведуны вроде меня — это какие? — на всякий случай уточнила я.
— Добрые, белые, — покосившись на меня, сказал Лесомир. — Такие, как твой Радистав, сюда не смогут войти — заклятье их отгонит.
— Он не мой, — обиделась я, — если б знала — не связывалась бы.
Прозвучало страшно по-детски, но зато искренне.
— Да мы верим, верим, — вздохнула Веселина. — Просто…
— Просто расскажите мне всё от начала и до конца, — попросила я. — Тогда и посмотрим, что делать дальше.
Белки переглянулись, и Лесомир едва заметно кивнул подруге.
— Хорошо, — согласилась она, — только сначала дойдём до бурштына.
— Бурштына? — насторожилась я. — Это вы что такое имеете в виду? Я знаю лишь одно толкование этого слова.
— И то янтарное, да? — неожиданно рассмеялся Лесомир. — В принципе, ты права. Хоть слово и считается современным, но это не совсем так. Это некий, как сейчас принято говорить, артефакт, который защищает это место, а также даёт возможность увидеть то, что было давным-давно.
Мы подошли вплотную к стене и, подняв лапу, он что-то быстро начертил на полированной жёлтой поверхности. Через несколько секунд она задрожала и рассеялась вокруг золотым дымом.
