Справа, подперев щеку кулаком, лежал Радистав и бесцеремонно меня разглядывал. Слева, в такой же позе, был Скорбияр. Появилось острое желание спрятаться под мягкое коричнево-бежевое одеяло и не высовываться, пока они не уйдут. Однако ни Скорбияр, ни Радистав удаляться явно не собирались. Две руки синхронно ухватились за край одеяло и потянули вниз.
— Может, не будем прятаться? — ласково поинтересовался Скорбияр.
— Мне положено, — невозмутимо заявила я, вспомнив слова Кары. — Нам вообще не это… ну, не годится видеться до свадьбы!
Попыталась отвоевать одеяло, однако с тем же успехом можно было отбирать у голодного Шарика бутерброд.
— Кем положено? — изогнул бровь Радистав. — Кто тебе такую гадость сказал-то?
— Родственница твоя, — буркнула я и попыталась сесть.
Тут же две руки подхватили меня и помогали принять сидячее положение. Хм, если они так всё будут делать, то могут возникнуть определённые проблемы. Хотя… с другой стороны, это может быть очень приятно.
Радистав недоумённо посмотрел на Скорбияра. Тот невинно улыбнулся:
— Нормально надо воспитывать сестру было.
Радистав только фыркнул.
Ситуация, конечно, сложилась что надо. Только явно это «надо» не для меня. Я в упор не представляла, что делать и куда бежать. Ясно, что эти орлы зашли в комнату и увидели меня в обмороке. А теперь горят желанием задать массу вопросов. Однако… не очень-то удобно вообще отвечать на любые вопросы, когда к тебе с двух сторон прижимаются два роскошных мужика.
Ситуация так же недвусмысленна, как намерения Шарика поесть после нескольких дней диеты. Слова Кары они почти опровергли, следовательно, никакими традициями тут не отмашешься. Что ж, не очень хорошо, надо срочно что-то решать.
— Ну, и? — задала я вопрос. — Что будем делать дальше?
Скорбияр невинно посмотрел на меня, а рука Радистава неожиданно огладила моё бедро.
— А что положено делать супругам в постели? — невинно уточнил последний.
От его прикосновения по телу прошло приятное тело. Только вот ничего сладко не сжалось, как положено вообще-то в таких делах. Настрой у меня был совсем не романтический, потому приходилось сдерживаться и не хамить, чтобы ненароком чего нехорошего не случилось.
Я осторожно убрала его руку и положила её на одеяло.
— Во-первых, мы не супруги, — сообщила на полном серьёзе, — во-вторых, неплохо бы не врываться ко мне в комнату, в-третьих…
— Мы не врывались, — хмыкнул Скорбияр, склонившись к моему лицу и почти касаясь губами щеки. — Мы даже постучали.
— Но нам не ответили, — подхватил Радистав, прижимаясь ко мне и медленно стягивая ткань платья с плеча, чтобы тут же поцеловать его.
Я попыталась взбрыкнуть, но меня тут же поймали и уложили назад. Конечно, можно было бы что-нибудь заорать, попытаться вырваться или позвать Шарика на помощь… Только от Шарика толку ноль, вырываться бесполезно, орать — неблагоразумно. Особенно, когда рот внезапно слишком занят. Целовался, кстати, Скорбияр весьма и весьма.
Я вплела пальцы в его чёрные густые волосы, выдохнула прямо в целующие губы, когда Радистав прикусил мою шею. По телу пробежала дрожь, а разум утанцевал куда-то в закат. В конце концов, сопротивляться совершенно не хотелось. Да и… почему бы не попробовать секс втроём, когда мужчины так и нарываются?
* * *
Проснулась я поздно. Кажется, меня пытались разбудить, но после бурной ночи мой организм устроил забастовку. Поэтому, даже если у кого-то имелись желания разбудить меня красиво и нежно, то резко пропали под моим указанием отстать. Если быть точной, то слова были куда крепче и убедительнее, однако я не была уверена, что нарвийцы знают тонкости нецензурного великого и могучего.
Я перевернулась на спину и довольно потянулась, едва не замурлыкав от удовольствия. Чертовски приятное утро. Всё же опытные и внимательные любовники — это хорошо. Учитывая, что я всё равно собираюсь отсюда делать ноги, можно и поразвратничать. Стыдно? Нет, стыдно мне не было. Да и как-то не перед кем. Ни Елизар, ни Валерьян меня попрекать не станут. А даже если и заикнуться, то сами виноваты — нечего было такие пророчества выдавать.
— Виктория Алексеевна, — прозвучал почти над ухом голос Шарика, — не изволите ли сжевать лимон заморский?
Я приоткрыла левый глаз и посмотрела на ехидную морду шарканя.
— С какого фига мы умничаем? — поинтересовалась любезным тоном.
— Лицо у вас уж больно довольное, — с готовностью сообщил он. — Я уж не говорю про голос, севший от стонов страстных.
Я только фыркнула. На губах расползлась и впрямь крайне довольная и сытая улыбка. Однако тут до меня всё же дошло.
— Слушай. А ты где был всё это время?
— Под кро… — начал он, но тут же закашлялся и поправился: — За дверью.
Я прищурилась:
— Ну-ка, ну-ка, вуайерист хвостатый, подробнее.
Шарик шустро шмякнулся с кровати и деловито пополз к сундуку, на котором стоял поднос с фруктами, лепешками и мёдом.
— Ничего подробного нет! — громко заявил он. — Давай завтракать! А то меня вчера так и не покормили!
В последних словах прозвучала такая искренняя обида, что я не выдержала и расхохоталась. Пришлось всё же встать и выполнить требования шарканя. Впрочем, мне самой тоже не мешало бы подкрепиться. Ночью как-то было не до разговоров. Но… было весьма приятно.
Едва я разделалась с едой и уже собралась отправиться в купальню, как неожиданно почувствовала зов Елизара. Пошатнувшись, вовремя ухватилась рукой за стену.
— Доброе утро, — весело прозвучал его голос. — Как ощущения?
Тут что, все вчера себе бесплатное кино устроили, что ли?
Сознание немного плыло, однако всё же удалось ухватить нить и сосредоточиться на разговоре.
— Нормально. А что такое? Здесь такое страшно порицается?
— Какое?
— Секс до свадьбы.
Повисла тишина. Я уловила исходившее от Елизара удивление, даже приправленное некой растерянностью.
Это неслабо напрягло. Чувствуя, как к горлу подбирается паника, я тихо спросила:
— Елизар, что случилось?
Снова тишина. Вздох.
— Вика… Они что, ничего не сказали?
Мне поплохело. Не зря держалась за стену.
— Нет. А что должны были сказать?
— Физическая близость и есть ритуал. Вы уже женаты.
Глава 22. Туа-Атла-Ка
Отвратительно. Всех убью, едва окажутся рядом.
Связь с Елизаром давно оборвалась, а я не могла прийти в себя. Получалось всё в лучших традициях недолюбовного романа: она не в курсе, а её уже давным-давно.
