— У каждого есть… — начала я, и Милана закончила:
— …Свои достоинства и недостатки.
А я заерзала.
— Тебе нравится учиться? Легко привыкла?
— Нет, было сложно: наги — клановые существа. Институт же — это другой мир, другие правила. Здесь все отлаженно, чтобы мы быстрее адаптировались. Язык изучаем, когда впервые сталкиваемся с институтом. Я, например, пила настойку, которую мне выдали там, куда я пришла после письма-приглашения.
— Я ничего такого не пила. Меня сюда принесло через арку телепорта.
— Ну, это способ еще более распространенный. Когда ты проходишь через арку, тебе прививается язык мира, куда попадаешь. Иначе никак.
— Удобно.
— Зато много других трудностей, — вздохнула Милана. — Нагрузка здесь большая, магию осваивать трудно.
— А расскажи мне про моего декана? Как он понял, что я с его факультета?
— Все деканы знают, кто откуда. Наверное, с помощью магии как-то определяют, на каком факультете обучается студент. А вообще, он один из четырех старших преподавателей и демон.
Ага, значит демоны с рожками.
— Возглавляет один из двух боевых факультетов.
— Некромантия — боевой? — удивилась я.
— Конечно. А ты думаешь, зачищать кладбища и города от зомби и бороться с некронечистью кто должен?
Мамочки, заберите меня обратно.
— А твой декан — красавец мужчина, на него многие девушки в институте заглядываются, но он холодный как ледышка. Хотя пару раз оттаивал для эльфийки и вампирши одной.
— То есть, здесь роман между преподавателем и студентом?.. — начала с намеком я.
— Ну, конечно, очень личные отношения не поощряются, но если по обоюдному согласию, то это твое личное дело. А правду здесь узнают без проблем.
— Хм…
— Вот твой декан и крутил роман со студентками, но отношения долго не продлились. Было пару романов и до этого, в городе. Однако сейчас он свободен, — хитро посмотрела на меня Милана.
— Не-не, я не претендую. — Мне очень хорошо помнилось предсказание гадалки, которое уже начало сбываться. — Мне нужен темноволосый мужчина. А как учебный процесс?
— Нормально. Учимся мы шесть дней в неделю. Один выходной. Все необходимые вещи у тебя на постели.
На кровати действительно лежала кучка предметов. Подойдя, я развернула форму. Коричневые брюки и такого же цвета кофта с треугольным вырезом и рукавами-фонариками, которые к локтю сужаются и ниже облегают руку. Фонарики и вырез кофты отделаны очень мягкой кожей, и из такого же материала имелся поясок, охватывающий тело прямо под грудью.
На Милане, кстати, была идентичная форма, но красного цвета. Однако девушка обладала более пышными формами, чем я, и на ней все смотрелось очень уместно. Я же в этом наряде буду выглядеть провокационно. Впрочем, что я знаю о том, что здесь провокационно?
— А эту форму все носят?
— Да, это обязательное правило. Исключение, и то небольшое, могут сделать только для состава команд футбола.
— Они любимчики?
— В некоторой мере да, — усмехнулась девушка.
Было видно, она от них в восторге.
— А что это за тетрадка?
Рядом с одеждой лежала видавшая виды кожаная тетрадь с пустыми страницами. Зелененькая, без рисунков, но с монограммой «Рас».
— Это для лекций.
— Одна?! — поразилась я.
— Ты должна капнуть на нее каплю крови и закрепить тем самым за собой. А потом, открыв, достаточно лишь назвать предмет и на страницах появятся буквы твоих записанных лекций. Так же и с книгой.
Посмотрев вбок, я увидела похожего внешнего вида книгу, только потолще. Вот бы нам такое в школу! А то носила сумку, по тяжести сравнимую с мешком картошки.
— А гулять можно выходить в город?
— Это привилегия, которая недоступна для первокурсников. Отпускают только со второго курса, до этого, говорят, опасно. Из развлечений только стихийный футбол, на который ходим болеть, и свидания.
— Последнее не для меня, — вздохнула я. — Не получаются у меня с парнями отношения.
— Может, ты просто выбирала их не в том мире? — усмехнулась Милана.
Я выбирала? Вопрос в другом: кто выберет меня?
Через час девушка ушла, а я занялась тетрадкой и документами, что мне дала Добракович. Пора приобщаться к студенческой жизни.
Глава 4. Слухи и сплетни
Перед тем как лечь спать, я разложила все вещи по местам, обжила комнату, которая на ближайшие четыре года заменит мне дом, и подготовила сумку на завтра, чтобы отправиться на лекции во все оружии.
Среди вещей, которые я получила от института, были и волшебные чернила, и различные канцелярские приспособления, и много других вещей для учебы. Ко всему прилагались листочки с пояснениями. А на тетрадке и учебнике, после того как я капнула на них кровью, красовался тот же рисунок, что и на двери, только с моими фамилией и именем.
И, конечно, я осмотрела немного пугающее меня место с листиками на двери. Внутри все было непередаваемо: овальная сидушка вроде стульчака унитаза, внутри — черное отверстие, и все это висит в воздухе.
Мне несколько раз пришлось повторить про себя, что я в магическом междумирье и туалет, который вижу перед собой, работает как надо. Добили меня мягкие зеленые листики, напоминающие туалетную бумагу и сложенные стопочкой.
Ночью спала я плохо: слишком много впечатлений, слишком много мыслей и желаний. Но, несмотря на сон урывками, встала отдохнувшей и полной сил, энтузиазма.
Уже зная, что комнаты мы убираем сами, я застелила постель и, надев форму, которая оказалась довольно удобной, схватив сумку, поторопилась на завтрак.
То, что я вышла заранее, было, безусловно, верным решением, ибо, пока спустилась по лестнице вниз, пока по карте нашла столовую, прошло немало времени.
Только теперь, торопясь по коридорам, я уже без недоумения рассматривала студентов, знала какие расы предо мной, кто из проходящих мимо — преподаватели, кто — рабочий персонал. Догадалась и о том, кто к какому факультету принадлежит.
Красные — общая магия, мы, некроманты, носили коричневые цвета, лекари зеленые, а вот стихийники были облачены в синюю форму. Готова поспорить, они и являлись самым престижным факультетом в институте. Правда, декан у них…
На пороге столовой я немного помедлила. Огромное помещение, в котором одну из стен практически всю занимали окна и в три ряда стояли столы с лавками по обе стороны. Много, много столов. А напротив входа, у противоположной стены, была раздача.
Наполовину заполненное народом помещение сильно меня смущало: я первый раз вижу этих людей, поэтому тут снова взыграла моя натура.
