– Да, вдова! – приосанилась блондинка.
Мне показалось, что она ровесница Николая. Впрочем, с этими
синтетическими женщинами не разберешь: волосы вытравлены гидроперитом до цвета
офисной бумаги, кожа на лице после многочисленной «пластики» натянута, как
барабан. Яне может быть как сорок, так все шестьдесят.
– И я официально заявляю, – продолжала
вдовица, – что он хотел все оставить мне. Неоднократно заявлял об этом при
свидетелях! А ее, – она сверкнула на меня глазами, – надо посадить в
тюрьму! Сначала она подделала завещание, а потом убила моего мужа!
– Да меня вообще здесь не было в день убийства, вы же
сами сказали! – возмутилась я.
– Это еще надо доказать, – заявила Яна, обращаясь
к капитану Супроткину. – А я могла ошибиться. У меня, знаете ли,
близорукость, очков я не ношу, так что она вполне могла проскочить мимо меня. В
любом случае, даже если завещание настоящее, у этой девки нет никаких прав, она
недостойная наследница.
– Чем это я недостойная?
– Голубушка, а ты думаешь, что убить человека – это
достойно? – ехидно пропищала вдова. – Преступники не наследуют
имущества, я консультировалась с юристом!
Меня охватила паника. А что, если все родственники скажут,
будто видели меня на юбилее? Просто договорятся между собой, чтобы я не
получила наследства? Может, в тюрьму меня и не посадят, но четырехкомнатная
квартира наверняка уплывет. Следствие в России может длиться годами, за это
время Яна успеет сто раз перепродать недвижимость.
– Мама, заканчивай этот спектакль, – поморщилась
стройная девушка со светлыми волосами. Та самая, что одернула вдовицу на
кладбище.
– Да, мам, хватит уже, – слабо поддержала ее
молодая брюнетка с более пышными формами.
– Юлечка, Майечка, деточки мои, я же о вас беспокоюсь!
Идите ко мне, сиротки вы мои несчастные! Мы сегодня похоронили папу, он больше
никогда не улыбнется, не приласкает вас!
Яна распростерла над ними руки точь-в-точь наседка с
цыплятами. Девушки заметно сконфузились. Хотя внешне они сильно отличались друг
от друга, нечто неуловимое в их облике не оставляло сомнений, что они сестры.
– Вообще-то он был им отчим, – раздалось шипение
из угла. – Так что наследство твоим дочерям не светит. Вот наследник!
Все синхронно повернули головы. Взяла слово женщина, которая
до этого тихо стояла рядом с Николаем. И вид у нее был весьма решительный.
– Коля от папаши ни копейки не увидел! –
продолжала разоряться женщина. – Ни алиментов, ни помощи никакой! И
квартир, как этим девчонкам, ему не покупали! Если рассуждать по
справедливости, то наследство должно достаться Коле!
– Ишь чего, о справедливости она заговорила! –
взвилась Яна. – Если уж на то пошло, то настоящий наследник – Антон. У
него еще вся жизнь впереди, ему необходима материальная поддержка. Отец в нем
души не чаял. Правда, Антошечка?
Яна бросила дочерей и схватила в охапку парнишку. Тот
исподлобья глядел на нее. Мне показалось, он какой-то заторможенный. Вероятно,
сказывается шок. Антону едва ли больше восемнадцати, потерять отца в этом
возрасте – тяжелое испытание для психики.
Я подошла к Андрею и шепотом поинтересовалась:
– Кто эта женщина?
– Галина, жена Николая, – так же вполголоса
ответил он.
Я поняла, что дамочки стоят друг друга. Если их не разнять,
то разразится большая склока. Я бросила взгляд на Руслана Супроткина, тот с
явным интересом наблюдал за перепалкой.
– Валера обязательно оставил бы все Антону, если бы его
не убили! Обязательно! – твердила Яна. – Он был его любимчиком!
– Чушь, – заявила Галина, – твой Антон –
больной на голову, и все об этом знают. Парню надо лечиться от игровой
зависимости. Валера никогда не оставил бы свой бизнес игроку!
Я была уверена, что Яна сейчас бросится на Галину с
кулаками. К счастью, это безобразие остановили. Николай оттащил жену в сторону,
то же самое проделали с матушкой Юля и Майя.
Присутствующие перевели дух. Руслан воспользовался паузой,
чтобы сказать:
– Ну что же, многое проясняется. Не буду вас
задерживать. Очень хотелось бы завтра поговорить с каждым более подробно: что
вы делали в момент убийства, что видели и слышали. Надеюсь, вы явитесь
добровольно, никого не придется вызывать повесткой.
Ответом ему было молчание. Лишь Николай кивнул. Руслан
повернулся ко мне:
– А вас, гражданка Лютикова, прошу следовать за мной.
Поедем на Петровку, мне необходимо снять отпечатки ваших пальцев.
Я вспыхнула от унижения. Снять «пальчики»! Да ведь это явный
намек на то, что я – главная подозреваемая! Другим-то он не предложил
прокатиться на машине с мигалкой!
Я поплелась за капитаном к выходу. Краем глаза заметила, что
Яна улыбается, как сытая кошка.
В машине я напустилась на Супроткина:
– К чему этот спектакль? По-твоему, это я убила
Крылова? Совершенно необязательно было сообщать о своих подозрениях всем
присутствующим! Они и так меня ненавидят.
Руслан рассмеялся.
– Но мне действительно нужны твои отпечатки. Впрочем,
их тоже, только они узнают об этом завтра. Так почему бы не сделать людям
приятное? Пусть думают, что ты под подозрением. Возможно, это развяжет им
языки.
Мы проехали коттеджный поселок, свернули на шоссе и попали в
пробку. Я заметила, что настроение у Руслана чудесное.
– Ты чего такой довольный?
– Замечательное преступление! – с энтузиазмом
провозгласил он. – Загородный дом, гости приглашены на юбилей хозяина, и
один из них – убийца. В наши дни – большая редкость. Вчера на дежурстве у меня
было два трупа, но оба – банальная «бытовуха». Собутыльники не поделили
последние сто граммов, муж приревновал жену к соседу. А здесь – классика жанра.
– И как ты собираешься его расследовать?
– Мотив, – мечтательно произнес капитан. –
Настоящее убийство начинается с мотива.
Глава 9
В милиции Руслан устроил мне официальный допрос. Я письменно
подтвердила, что никогда раньше не видела Валерия Ефимовича Крылова и не имею
представления, почему он отписал имущество мне.
– Где вы находились и что делали в день убийства, в
субботу, одиннадцатого июня? – сурово поинтересовался Супроткин.
Я прямо подскочила на жестком милицейском стуле.
– Так Крылова убили одиннадцатого июня? В этот день у
меня упала книга Чарлза Диккенса «Холодный дом»!
– Откуда упала?
– С книжной полки! Я прыгала на одной ножке, трясла
косичками, а она упала.
Руслан смотрел на меня, как на ненормальную.
