Я минуту постояла перед дверью сорок седьмой квартиры, выравнивая
дыхание, потом нажала на звонок. Открыл Николай.
– Я уже решил, что вы передумали к нам идти, –
сказал он.
– Лифты сломались, – отозвалась я, тяжело
отдуваясь.
– Ой, забыл предупредить, что лифты работают со второго
этажа. Такой вот дефект конструкции.
Я подозрительно уставилась на хозяина. Забыл? Как бы не так!
Бьюсь об заклад, Николая бесит, что наследство уплыло в чужие руки, вот он и
решил хотя бы таким образом нагадить мне в компот.
Однако я оставила эти мысли при себе. В коридоре появились Галина
и девочка лет десяти. Я приветливо им улыбнулась.
– Извините, что я без предупреждения, но у меня не было
вашего телефона, вот и пришлось нагрянуть, как снег на голову.
– Хотелось бы все-таки узнать, зачем вы пришли, –
сказал Николай.
– Вы позволите сначала войти?
Николай открыл пошире дверь, и я просочилась в квартиру.
– Вы знаете, я чувствую некоторую неловкость оттого,
что вас так обошли с наследством. – Произнося эти слова, я почему-то
смотрела на девочку. – Видит бог, я в этом не виновата.
– И как вы собираетесь это исправлять? – с напором
спросила Галина.
– Ну, пока я хотела бы прояснить для себя какие-то
вещи. Узнать, кто как живет, кто в чем нуждается. Вот поэтому, собственно
говоря, я и пришла. Познакомиться, что ли.
– Мы нуждаемся! – прямо заявила Галина. – Мы
очень нуждаемся!
– Да погоди ты, – осадил ее Николай, –
неудобно же.
– Неудобно знаешь что? Штаны через голову
надевать! – визгливо отозвалась супруга. – Нет, пусть посмотрит, как
мы живем! И пусть сравнит! И сделает соответствующие выводы! Вы проходите,
смотрите, мы ничего не скрываем!
Я сняла туфли и прошла. Николай с семьей жил в тесной
«двушке» со смежными комнатами. Было ужасно жарко, окна выходили на юг, и
солнце немилосердно шпарило сквозь тонкий тюль.
Жилье находилось в плачевном состоянии: плинтуса
растрескались, на потолке щели шириной с палец. Обои с подобным рисунком
продавались в магазинах лет двадцать назад. Их цвет за давностью лет
определялся смутно: то ли светло-зеленый, то ли темно-желтый. Похоже, квартира
съемная. Жильцы опасаются вкладываться в ремонт, потому что хозяева тут же
поднимут арендную плату.
– Снимаете? – на всякий случай уточнила я.
– Конечно, снимаем! – опять взвилась Галя. –
Откуда у нас деньги на свое жилье? Мы не миллионеры! Мы за эту-то конуру едва
расплачиваемся! Сами видите, какая тут разруха! И до работы добираться два
часа!
Честно говоря, ее истеричный голос уже начал меня
раздражать. И как только Николай терпит супругу? Мужчина выглядел невозмутимым.
– А где вы работаете? – полюбопытствовала я.
Галина неожиданно сбавила обороты.
– Я не работаю, муж работает, – нормальным тоном
сказала она.
Я почувствовала, как мои брови полезли вверх. Ничего себе!
Дамочка позволяет себе сидеть дома и при этом жалуется на нищету.
Галина, видимо, поняла, что ситуация выглядит подозрительно,
и стала оправдываться:
– Ну, то есть я ищу работу, но меня никуда не берут.
Поскольку я журналист в газете по трудоустройству, тут же
ухватилась за свою профессиональную тему:
– Какое у вас образование? На какую вакансию вы претендуете?
Какую зарплату? Сколько резюме в день отправляете? На скольких собеседованиях
побывали?
От такого напора истеричка немного оробела.
– Ну, – неохотно выдавила она, – вообще-то у
меня нет специального образования. Работа мне нужна интересная, творческая и
чтобы рядом с домом. Мне тут предлагали идти в продавцы, но весь день стоять на
ногах – это не для меня. Да и за копейки я корячиться не буду. Я лучше дома
телевизор посмотрю.
Ага, понятно. Галине впору давать объявление: «Ищу работу,
не связанную с таковой». Вот только вряд ли кто на него откликнется…
Я обратилась к Николаю:
– Мне бы хотелось поговорить с вами наедине. Это можно
устроить?
Галя ревниво фыркнула:
– Я ухожу на кухню готовить ужин, а вы тут
секретничайте сколько хотите! Варвара, пойдем со мной!
Все это время девочка тихо просидела в углу, как мышонок.
Когда мы остались одни, я первым делом предложила Николаю:
– Можете спросить меня о чем угодно.
– Зачем? – удивился он.
– Видите ли, я собираюсь вас кое о чем спросить. Чтобы
мы были в равном положении, вы можете задать мне любые вопросы.
Хозяин молчал, и я его подстегнула:
– Неужели вас ничего не интересует?
– Интересует, – улыбнулся он. – Это правда,
что вы даже не были знакомы с моим отцом?
– Правда.
– Почему же тогда он все оставил вам?
Я пожала плечами.
– Сама очень хочу разгадать эту загадку.
– А вы обеспеченная женщина?
Я отрицательно покачала головой.
– То есть это наследство вам очень кстати?
– Не то слово! – воскликнула я. – Особенно
квартира, потому что меня сейчас буквально выселяют на улицу. Другое дело, что
я предпочла бы получить ее не таким образом.
– А каким?
– Ну, например, в виде подарка. Чтобы Валерий Ефимович
остался жив и все родственники могли выразить свои претензии лично ему. Чтобы
все стрелки не переводились на меня, понимаете?
– Кажется, да. А муж у вас есть? Дети?
– Ни мужа, ни детей, – ответила я, придав себе
независимый вид.
Николай взял паузу, и я спросила:
– Еще будут вопросы?
– Вы яйца разбиваете с тупого или с острого конца?
Я недоуменно уставилась на него.
– Какие яйца?
– Ну, обыкновенные яйца, сваренные вкрутую.
– А при чем тут яйца?!
– Вы же сказали, что я могу спросить о чем
угодно, – улыбнулся мужчина.
– А-а-а, – протянула я, – понятно, это шутка!
Извините, у меня в последнее время плохо с чувством юмора. Значит, вопросов
больше нет? Тогда моя очередь.
Тут я сообразила, что не знаю, как сформулировать фразу. Не
брякнешь же: «Это вы убили папашу?» Надо подойти с другой стороны.
– Расскажите, пожалуйста, каким Валерий Ефимович был
отцом, – попросила я.
Николай мигом стал серьезным.
