Я решила, что вопрос риторический, и не ответила. Но Майя
отчего-то не унималась.
– Нет, ведь правда же?
– Правда.
– В наше время, когда всем плевать на живых, это, можно
сказать, подвиг – чтить память погибших на войне. А ты как думаешь?
Я подтвердила: да, можно сказать, подвиг.
– Так ты будешь помогать Юльке?
Я удивилась.
– Как помогать? Ездить с ней на раскопки?
– Нет, деньгами. Если, конечно, наследство достанется
тебе.
– Погоди-ка, – догадалась я, – ваш отчим
спонсировал поисковый отряд?
– Да, Валера передавал деньги через Юльку. Фактически
она отвечала за организацию поездок, покупала билеты, продукты, снаряжение.
Поисковики хоть и живут в палатках и питаются консервами, но все равно денег
улетает прорва. В прошлом году, например, ушло почти полмиллиона рублей!
Я с удивлением слушала Майю. Что-то эта информация никак не
укладывалась у меня в голове. Судя по тому, что я успела узнать о Крылове, этот
человек не был способен на благотворительность. А тем более по отношению к
советским воинам, павшим смертью храбрых. Что он мог с них взять? Неожиданно
меня осенило: да ведь трофеи Великой Отечественной войны дорого стоят! Законом
запрещено их продавать, но, очевидно, Крылов спекулировал на черном рынке.
– Так Юлька может на тебя рассчитывать?
Майя требовательно смотрела мне прямо в глаза, и я ответила:
– Конечно! Какой разговор!
Девушка заулыбалась и принялась частить, как пулемет:
– Жаль только, что экспедиция в этом году сорвалась. В
июле отряд должен был поехать в места, где проходила Курская битва. Юлька
говорила, что там можно еще лет сто копать и обязательно обнаружишь что-нибудь
интересное. Но не нашлось денег.
– Отчим пожадничал?
– Он вдрызг разругался с Юлькой, последний месяц они не
общались.
Вот уж поистине: простота хуже воровства! Зачем Майя это
рассказывает? Неужели дурочке невдомек, что тем самым она бросает на сестру
тень подозрения?
Тут Майка спохватилась:
– Ой, ты, конечно, понимаешь, что это никак не связано
с убийством?
– Конечно, понимаю, – двулично ответила я. –
А почему они разругались?
– Без понятия. Но, знаешь, меня это совсем не удивляет.
Я вообще не знаю, с кем у Валеры были хорошие отношения. Он мог походя сказать
человеку гадость, а потом общаться с ним как ни в чем не бывало. Или мог, узнав
чей-либо секрет, держать человека на крючке.
– В смысле – шантажировать?
– Не то чтобы шантажировать, – задумчиво
произнесла девушка. – Он не всегда получал какую-то определенную выгоду.
Отчим просто намекал, что знает тайну, что всем расскажет, – короче,
издевался, терзал, играл, как кошка с мышкой. Мне кажется, ему нравилось
смотреть, как люди мучаются от неопределенности. Хотя, конечно, если Валере
подворачивался случай погреть руки на чужой тайне, он его не упускал.
– А с тобой как было? – спросила я.
– Что со мной? – Ее удивление было неподдельным.
– Ну, когда ты с ним спала, что это было: секрет или
расплата за него?
Глава 18
Для девушки, которая не может заставить себя ходить в
бассейн, у Майи оказалось недюжинное самообладание. Она несколько секунд
смотрела мне в глаза, а потом поднялась и ровным голосом произнесла:
– Боюсь, у меня больше нет времени на разговоры, пора
собираться по неотложному делу. Извини, но тебе придется уйти.
Я поняла, что совершила ошибку. Слишком грубо и прямо задала
вопрос. Но мы так хорошо говорили, так понимали друг друга, я ни капли не
сомневалась, что получу искренний ответ! И вдруг – облом.
– Майечка, – залебезила я, – ты меня не так
поняла. Я тебя не обвиняю, обстоятельства бывают разные, возможно, ты пошла на
это не от хорошей жизни.
Но спасти ситуацию не удалось. Хозяйка сделалась холодной и
неприступной, мои слова отскакивали от нее, как теннисные мячики от бетонной
стены.
Тяжело вздохнув, я поплелась к выходу.
– Можно сходить в туалет? – Я любым способом
пыталась выгадать время.
Майя нахмурилась.
– У меня месячные, – поспешно добавила я.
– Ладно, только быстро.
Я зашла в туалет, совмещенный с ванной. Включила воду, села
на опущенную крышку унитаза и принялась размышлять. Не могу я так уйти! Я
должна хоть как-то продвинуться в своем расследовании. Возможно, моя ошибка
была в том, что я сразу взяла дружеский тон. А если попробовать поговорить с
Майей по-другому?
Я вышла из ванной и решительно заявила:
– Вот что, голубушка, шутки кончились! Теперь поговорим
серьезно!
– Не хочу я разговаривать, – буркнула Майя,
щелкнув замком на входной двери.
– А придется! Крылова отравили, и подозрение падает на
меня. Только на том основании, что ему взбрело в голову оставить мне
наследство. Но меня эта ситуация совсем не устраивает, я обязательно найду
настоящего убийцу!
Девушка молча распахнула дверь, однако я не двинулась с
места.
– Следствие пока не знает, что у покойного была
любовница. А что, если Крылов обещал любовнице, мол, напишет завещание на нее?
И она, уверенная в своей власти над ним, ничуть в этом не сомневалась? Тогда у
любовницы появляется отличный мотив для убийства, ты не находишь?
На лестничной площадке раскрылись двери лифта, из кабины
вышла пожилая женщина.
– Здравствуй, Майя, – сказала она, направляясь к
соседней квартире.
– Здравствуйте, Клавдия Федоровна, – отозвалась
девушка и закрыла дверь.
С ненавистью глядя на меня, она прошипела:
– Чего ты хочешь?
– Я хочу услышать правду. Это ты убила Крылова?
– Нет, – быстро ответила Майка.
– Ты была его любовницей?
– Нет, – сказала она после секундного колебания.
– Ну, хватит! – взорвалась я. – Мне надоели
эти игры! Расскажу все капитану Супроткину, пусть он сам опрашивает твою
сестру, мать, прочих родственников, задает им неудобные вопросы, проводит очные
ставки. Правда все равно выплывет наружу!
Я потянула дверь на себя, и тут Майя тихо сказала:
– У него была настоящая любовница.
– Настоящая? – обернулась я. – А ты тогда
кто?
– А я – так… – Она опустила голову.
– «Так» – в смысле, от скуки, что ли?
