Я почувствовала на языке неприятный привкус крови. На пути к Сэнду сверкало лезвие меча, вытянутого стражником. А между тем происходившее с моим мужем до сих пор было ещё не самым худшим. Поскольку теперь и Брайан извлёк на свет небольшой арбалет.
— Может быть, здесь и не территория Оплота, но действие «ключа» распространяется на всю протяжённость хранящих его скал, — тихо, но отчётливо произнёс он, нацеливая оружие. — А от тебя следовало избавиться очень давно.
Увы, в данный момент Сэнд был не в том состоянии, чтобы заметить направленный на него арбалет. А его соратники были слишком заняты собственной битвой.
Дальнейшее произошло стремительно, словно мгновение растянулось, дабы вместить в себя целую серию событий. Раз — Тамира вытащила из кармана вымоченный в зелёной жидкости платок и неожиданно прижала его к лицу охранявшего нас мужчины. Тот, разумеется, стал сопротивляться. Два — воспользовавшись их борьбой, я ринулась к Брайану. Он стоял совсем близко, а Горс, полностью поглощённый процессом магического воздействия — чуть дальше. Три — стражник, почти успевший отделаться от Тамиры, закатил глаза и упал без чувств, надышавшись через платок неизвестного мне снадобья. Четыре — я выхватила добытый травницей кинжал и, когда Брайан был уже готов спустить тетиву, вонзила его королевскому советнику в спину. Стрела всё-таки отправилась в полёт, но траектория сместилась, и наконечник ударился в каменную стену.
Ты сам научил меня этому, Брайан. Пусть не лично давал уроки, пусть это были твои подчинённые. Но именно ты захотел, чтобы я освоила эту науку. Чтобы точно знала, как правильно вонзить человеку нож между лопаток. Куда именно должно быть направлено остриё. Не сознавая того, ты стал творцом своей судьбы Брайан. Ты сам привёл к тому, что произошло в том тоннеле.
Я никогда не хотела мстить. Даже в самые чёрные минуты, уже точно зная, кому я обязана своей поломанной жизнью, я не тешилась мыслью о страшных карах, которые могли бы настичь моего обидчика. Потому что точно знала: они, эти кары, ничего не изменят.
Я никогда не стремилась убивать. Даже пройдя специальный курс обучения в ведомстве Брайана, я всё ещё не представляла, как смогу выполнить задание. И не смогла, несмотря на то, что провал, как мне представлялось, грозил самыми страшными последствиями.
Но есть чувства, обладающие ещё большей силой, чем моё нежелание убивать. И увидеть гибель близкого мне человека я оказалась не готова.
Я поддержала Брайана, когда он стал оседать на пол с безвольно повисшими руками, из которых уже выпал разряженный арбалет. Голова его опустилась на холодный камень, и остекленевший взгляд устремился в потолок. Я провела рукой по лицу творца судеб Тёмного Оплота, закрывая его глаза.
И лишь тогда осознала, что упустила из виду одну деталь. Эта деталь звалась Горсом.
Увидев, что произошло, он прекратил ментально воздействовать на Сэнда и переключил внимание на меня. Нет, он не собирался вызывать в моей душе приступ ужаса. Вместо этого просто выхватил меч и собрался прямо на месте покарать меня за то, что я сделала с его хозяином.
Но прежде, чем я успела окончательно осознать, что увернуться уже не успею, а Сэнд находится слишком далеко, Горс дёрнулся, захрипели завалился на спину, в то время как изо рта у него потекла струйка тёмной крови. Подняв недоумённый взгляд, я ошарашенно уставилась на Кеннингтона.
— Он никогда мне не нравился, — как бы оправдываясь, произнёс тот, и вытащил из тела палача окровавленный меч.
Меж тем в тоннеле наступила тишина — во всяком случае, так казалось после ожесточённого шума недавнего боя. Только я собралась подняться на ноги, как увидела протянутую для помощи руку. Это оказалось очень кстати. Сэнд, фактически без моего участия, поставил меня на ноги — и сразу же притянул к себе.
— Больше никогда — слышишь меня? никогда! — заговорил он мне на ухо, прижимая сильнее и сильнее, до боли, до затруднённого дыхания, — я не отпущу тебя на подобное предприятие. Плевать, виноват я перед тобой или нет. В следующий раз просто запру в четырёх стенах, но не поддамся. И можешь кричать, что я — тиран и деспот, можешь обращаться к судьям, можешь взывать к самому Джеймсу, — мне всё равно!
— Послушай, тиран и деспот, — прошептала я, когда сумела унять отчего-то подступившие к горлу слёзы, — забери меня домой, а? Я устала. И не хочу больше участвовать в подобных мероприятиях.
— Обещаешь?
Сэнд отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза, и я получила возможность увидеть, что творится вокруг. Эдвин обнаружился рядом с Тамирой. Кажется, он получил незначительную рану, которую теперь осматривала травница. Соратники Эдвина связывали руки выжившим стражникам.
— Обещаю, — подтвердила я. — Буду только шить, вышивать и рассказывать сказки по эхолиниям.
Немного подумав, я качнула головой.
— Нет, так не получится.
Сэнд посмотрел меня с обречённым видом «Я так и знал!», и я поспешила уточнить:
— Шить я не умею.
Потом немного подумала и добавила:
— И вышивать, если честно, тоже.
Кровь просочилась сквозь рубашку Эдвина в районе плеча. Рука безвольно не вист, это хорошо, но всё равно необходимо было срочно осмотреть рану.
— Повернись! — велела Тамира и, видя, что пациент не торопится, сама обошла его, чтобы проверить, как далеко простирается порез.
Однако Эдвин тут же повернулся к ней лицом, не позволяя закончить осмотр.
— Знаешь, с некоторых пор я как-то некомфортно чувствую себя, стоя к тебе спиной, — насмешливо сообщил он.
Тамира подняла на него укоризненный взгляд.
— Давай без глупостей, — попросила она. — Просто повернись. Надо разобраться с твоей раной.
— С моей раной всё в порядке, — отозвался он. — По сравнению с ударом статуэткой по голове — сущая ерунда. Нет, это действительно ужасно, — продолжал Эдвин, пока Тамира, махнув на его красноречие рукой, разорвала рубашку и принялась как следует исследовать рану. — Жена, к которой боишься повернуться спиной. Потому как вдруг у неё под рукой окажется что-то тяжёлое.
— Ну, тут всё просто, — отозвалась Тамира, не отрываясь от своего занятия. — Женись на такой, к которой спиной повернуться не страшно.
— Поздно, — вздохнул Эдвин.
Тамира подозрительно посмотрела на него исподлобья.
— В каком это смысле?
— Такая жена меня уже не устроит, — скорбно сообщил Эдвин. Потом посерьёзнел и, перехватив руку Тамиры, отвёл её в сторону, заставляя девушку отвлечься от раны. — Тамира, выходи за меня замуж!
Соратники Эдвина, возившиеся с пленными поблизости, постарались вести себя потише, и с интересом прислушались к разговору. Травница застыла, оторопело уставившись на собственную отведённую руку.
— Ты с ума сошёл? — высказала предположение она.
