— Тебя заметили, когда ты передавала записку? — взволнованно спросил он у Тамиры, изловчившись и схватив её за запястье. — Кто-то тебя увидел? Тогда нам надо уходить обоим. Тебя никто не пожалеет, если они узнают…
— Перестань нести чепуху. — Тамира уверенно высвободила своё запястье. — Никто меня не видел. А если бы и увидели, сам говорил: ни черта по твоей записке не понять. Разве что кто-то пожелал срочно организовать выставку для великого художника. Успокойся, всё в порядке. Я с Брайаном знакома, он нередко заезжает в гости, если выбраться удаётся. Ничего необычного. Просто сиди в этой комнате и не высовывайся. Я его всегда в соседней принимаю, сюда он не заходит. Сейчас только чай сразу туда отнесу. А ты, главное, веди себя тихо.
Поставив на поднос всё необходимое, она выскользнула в соседнюю комнату. А вскоре в дом, предварительно постучавшись, вошёл и Брайан, одетый в костюм для верховой езды.
— Привет, Тамира! — поздоровался он, привычно вешая плащ на крючок.
— Привет.
Девушка принялась переставлять посуду с подноса на стол.
— Кого-то ждёшь? — нахмурился Брайан, заметив наличие второй чашки.
— Тебя, — усмехнулась Тамира. — Услышала, как ты скачешь.
— Нечего-то от тебя не скроешь, — тоже рассмеялся Брайан. — Вот, это тебе.
И он вручил девушке сумку, полную крупных яблок с красными бочками.
— Ох! — восхитилась она. — Сколько раз тебе говорить, это совершенно необязательно.
— Мне несложно, — привычно возразил Брайан. — А тебе полезно. Сама же говоришь, витамины и всё такое. Целую лекцию мне, помнится, прочла на эту тему.
— Да, правда? — озадаченно переспросила Тамира. — Что-то не припоминаю. Похоже, меня в последнее время потянуло на нравоучения. Не иначе, старею.
— До этого тебе ещё ох, как далеко.
Брайан подошёл к столу, на ходу расстёгивая верхнюю пуговицу рубашки, и со вздохом опустился на стул.
— Устал? — понимающе улыбнулась травница, присаживаясь напротив.
— Да не без этого, — признался Брайан. — Дел с каждым днём всё больше.
— Ты всегда так говоришь, — хмыкнула Тамира.
— Правда? — Брайан снова рассмеялся. — Но уверяю тебя, я ни разу не солгал. Впрочем, в последнее время всё действительно усложнилось. Проблем очень много и, главное, они совсем не простые… Впрочем, оставь, я не хочу забивать тебе этим голову. Как твои дела?
Тамира пожала плечами.
— Нормально. Держусь на плаву.
— Ты тоже всегда так отвечаешь, — заметил Брайан.
— А у меня ничего особо и не меняется, — объяснила травница.
— А могло бы. Особенно если бы ты не отказывалась от помощи.
— Оставь, — протянула, отмахиваясь, Тамира. — Мне ничего не нужно.
Брайан отставил почти опустевшую чашку и, подперев сцепленными пальцами подбородок, посмотрел ей в глаза.
— Но так ведь не должно быть, — заметил он. — Красивые девушки, как ты, должны жить совершенно иначе.
— У вас, мужчин, странные представления о жизни, — звонко рассеялась Тамира.
Брайан нахмурился, не вполне понимая причину столь странного веселья.
— И тем не менее моё предложение остаётся в силе.
— Спасибо, Брайан. — Тамира с нежностью накрыла его руку своей. — Но мы это уже обсуждали. Всё это не для меня. Городская жизнь, люди из замка, политические интриги. Я привыкла жить в лесу, где всё спокойно, а самая большая опасность исходит от оголодавшего волка.
— Серьёзная, между прочим, опасность, — парировал Брайан.
— Только если с самого детства не знаешь, как избежать такой встречи. И как себя вести, если избежать её не удалось. У меня такое воспитание, Брайан, — добавила она. — Я привязана к земле. Можно сказать, пустила в неё корни. А главное, этот дом — это всё, что у меня осталось от отца и матери. Моя крепость и моя память.
— И ты собираешься прожить здесь вот так всю жизнь?
Тамира неопределённо повела плечом, потом улыбнулась.
— Почему бы и нет? Впрочем, что толку загадывать далеко вперёд? Это тоже не в моём характере.
— А вот мой род занятий требует именно этого, — заметил Брайан. — Загадывать настолько далеко, насколько это вообще реально.
— Я знаю. Что поделать, тут мы не совпадаем. Да брось, что тут говорить? Расскажи мне лучше последние городские новости. Что-нибудь интересное происходило? Кстати, ты случайно не захватил мне какой-нибудь выпуск «Вестника»? Я, кажется, уже два пропустила. Нет, скорее, всё-таки три.
Не возвращаясь более к скользким темам, они проговорили ещё минут сорок. Потом Брайан начал собираться назад, сетуя на нескончаемые дела. Ещё пять — десять минут, и цокот копыт возвестил о его отъезде.
— У нас сегодня яблоки! — торжественно возвестила вскоре после этого Тамира, внося во вторую комнату тарелку с уже нарезанным фруктом.
Ответом было молчание, да какие-то резкие звуки. Тамира прошла к столу, поставила тарелку, и лишь тогда заметила, что Эдвин стоит на ногах, полностью одетый (насколько можно было одеться в имевшиеся в его распоряжении обноски), и судорожно распихивает по карманам свои немногочисленные вещи.
— Ты чего? — удивлённо спросила она, разом позабыв про ожидаемое пиршество.
— Я ухожу, — глухо произнёс Эдвин, подыскивая место для последнего предмета — кинжала, похищенного, вероятнее всего, при побеге.
— Куда? — Кровь отхлынула от лица Тамиры. — За тобой что, пришли эти твои друзья?
— Никто за мной не пришёл, — пробурчал Эдвин. — Но я и пяти минут не проведу в доме, где так радостно принимают Брайана Коллинза.
Ближе к концу этих слов он всё-таки посмотрел Тамире в глаза. Взгляд этот был прямой и бескомпромиссный.
— Ах, вот, значит, как, — сердито выдохнула травница.
— Именно, — подтвердил пациент, обводя комнату последним взглядом, дабы проверить на предмет забытых вещей.
— Брайан — мой друг, — заявила Тамира, вздёрнув подбородок. — И ни ты, ни кто-либо другой не станет говорить мне, принимать ли его в моём собственном доме.
— А я и не говорю, — послушно согласился Эдвин. — Я просто ухожу. Я благодарен тебе за всё, что ты для меня сделала. Но дальше буду справляться сам. А ты можешь и дальше спокойно общаться с этим ублюдком, раз тебе так нравится.
— Не смей оскорблять моих друзей в моём присутствии! — окончательно разозлилась Тамира.
— Ты не можешь заткнуть мне рот!
— Могу, если ты говоришь полную чушь! Ты оскорбляешь моего друга только из-за того, что его политические взгляды, видите ли, не соответствуют твоим. А между тем он — хороший человек, и твои выпады совершенно несправедливы!
