- Шесть раз по двадцать две минуты. - Я округлил глаза, она улыбнулась, - ага, меня ровно в двенадцать двадцать две опять выкинуло в центральный зал арены, в те же самые двенадцать ровно. Я улетела, стала искать археологов, посмотрела на их работу, потом прошло время и меня опять выкинуло в Рио, и так постоянно. Странно, да?
- Офигенно, - поморщился я. - А где ты ещё была?
- Смотрела, как добывают алмазы, потом смотрела на космонавтов, потом была на съёмках фильма в Голливуде. - Она немного смущённо улыбнулась и отвела взгляд. - И ещё раз посмотрела финал стометровки, раз уж я всё равно раз за разом там оказываюсь.
- А ты не думала, почему ты там оказываешься? - нахмурился я. - Может быть, у тебя там остались незаконченные дела?
- Олимпиада считается? - недовольно закатила глаза Света. - Это моё самое большое в мире незаконченное дело, но его я заканчивать и не собираюсь, мы уже всё решили — я не буду там выступать, я не хочу и не вижу смысла!
- Что ж ты дотянула до последнего? - вздохнул я. - Это же не случилось внезапно, да? Тебе же не прилетело письмо из Хогвардса «вы приглашаетесь на Олимпиаду», тебя не подняли по тревоге среди ночи и не впихнули в куртку сборной. Ты шла к этому, долго и упорно, а потом остановилась перед финишной чертой. Почему?
- Почему шла или почему остановилась? - криво улыбнулась она.
- И то, и другое, - пожал плечами я.
Она нервно дёрнула щекой, стала рассматривать пол под ногами, чуть приподняла плечи и хохотнула:
- Если тебе нравятся такие аллегории... то я не бегун, я лошадь, - ещё одна кривая улыбка и короткий взгляд, после которого она опять стала рассматривать кроссовки. - Лошадь никто не спрашивает, хочет ли она медаль, её седлают, прыгают сверху и лупят до самого финиша. И потом гордятся её достижениями, как своими, а она — просто орудие.
- Расскажи это кому-нибудь другому, - обличающе сложил руки на груди я, - кому-нибудь, кто не видел, как ты выступила на мире. Ты парила над залом, Свет, честно, я не поклонник всего этого вашего спорта и вообще далёк от эстетики одетого женского тела, но, блин... это было круто. Это было нереально красиво, я в жизни такого не видел, я смотрел это два раза и оба раза стоял как дебил с открытым ртом. И я готов поспорить ещё на пару крыльев — так выступить невозможно просто потому, что тебя заставили. Чтобы так выступить, надо хотеть так выступить. И ты хотела.
Она медленно выдохнула и опустила голову ещё ниже, дёрнула плечами, тихо сказала:
- Ну... ладно, да, на мире я выступала с удовольствием и я хотела победить. И я была уверена, что выиграю, даже несмотря на то, что весь клуб говорил, что я не потяну мир чисто психологически.
Я медленно кивнул, ожидая продолжения откровений и вспоминая слова тощей Юлиной тренерши «ей не светит олимпиада, вот увидишь».
- А почему они были так в этом уверены? - осторожно спросил я, она криво улыбнулась и стала ковырять кроссовок пальцем:
- Потому что они все считают меня... недостаточно мотивированной. Команда меня не поддерживает, из друзей у меня только Алька, а она та ещё поддержка, - она закатила глаза и хмыкнула, - поддержка со знаком минус... Мама от меня требует только победы и она ни капли не сомневается, что у меня всё хорошо, что она отличный тренер и прекрасная мать. А остальные тренера даже со стороны видят, что проблемы есть и что они не дадут мне победить, даже при идеальной физической готовности.
- Но ты победила, - тихо сказал я, вкрадчиво улыбаясь. - Ты смогла преодолеть напряжение, которое организовала тебе Алина, ты вышла на ковёр с радостью, ты захотела и ты победила, хотя в это никто не верил. Как тебе это удалось?
Она чуть улыбнулась и тут же поджала губы, пряча эту предательскую улыбку, коротко пожала плечами и стала ещё сосредоточеннее колупать кроссовок.
- Света, приём, - пропел я, толкая её плечом, - так как, а? Как тебе удалось настолько сильно захотеть победить? - Она молчала, я выпрямился и шкодно шепнул, - не хочешь говорить — не надо. Я сам скажу. - Она резко подняла на меня удивлённые глаза и я широко улыбнулся, наклонился к её уху и по-шпионски прошептал, - у тебя есть секрет. И зовут этот секрет Максим Дёмин. - Она перестала улыбаться и отшатнулась от меня, я уже серьёзно попросил, - расскажи мне о нём.
- Нет, - решительно рубанула она.
- Почему?
- Потому что я не хочу о нём говорить, его не будет в моей новой жизни. - Она вскочила на ноги и поправила куртку, кивнула на модель, вертящуюся перед камерой и поморщилась. - Этот вариант мне не нравится, я отсюда ухожу.
Она прыгнула в воздух и воздух тут же вздрогнул, отматывая время на двадцать две минуты назад, я криво улыбнулся и переместился в Рио, как раз успел увидеть, как она взлетает над олимпийской деревней, спеша убраться подальше от своей старой жизни. Я полетел следом.
***
Мы сидели на краю крыши старого небоскрёба где-то в северной Америке, я не стал уточнять, где точно. Светка прилетела сюда так уверенно, как будто точно знала, куда ей надо, а потом просто села и молча уставилась вниз. Я пожал плечами и сел рядом, мне всё ещё хотелось верить, что я что-то из неё вытяну.
- Свет, - я толкнул её плечом, наклонился ближе, заглянул в лицо. - Ну Свет... ну расскажи мне про Дёмина. Ну пожалуйста.
Она крепко зажмурилась и выдохнула, посмотрела на меня:
- Зачем?
- Я хочу понять, что у вас произошло и почему, - честно ответил я.
- Зачем? - ещё более нервно прорычала она. - Мы всё равно изменим эту жизнь! А в новой его не будет.
- Ну во-первых, я должен знать все эпик фэйлы этой жизни, чтобы не повторить их в новой, - стал умничать я, - а во-вторых, давай ты смиришься с тем, что я ангел и мне виднее, что и как делать, окей?
- Окей, - скривилась она, поморщилась. - Где ты нахватался этих заимствованных сленговых выражений, ангел? Звучит как полный бред.
- Ну тебя! - надулся я, - сама ты звучишь как полный бред из питерского психдиспансера, а я нормальный современный человек.
- Человек? - подняла бровь она, криво улыбнулась, - или ангел?
- Сейчас ангел, но вообще человек, такой же, как и ты. - Я помолчал, болтая ногами над пропастью, вздохнул. - Давай уже рассказывай про Дёмина, я задолбался из тебя по слову клещами тянуть.
- Лучше ты расскажи, - она хитро улыбнулась, - про свою человеческую жизнь. Что ты хотел изменить, когда стал ангелом?
Меня передёрнуло от резанувшей память картины с развевающимися черно-розовыми волосами на фоне грозового неба. Я широко открыл глаза, пытаясь прогнать из головы это видение, наполниться настоящим — улицы, машины, дома... медленный-медленный, как опускающееся пёрышко, полёт вниз. Шаг к смерти самого любимого человека, которого я не успеваю спасти.
Я понял, что задыхаюсь.
