– Буду! – продолжала кричать Кира. – Потому что ты не хочешь думать!
– А поставь себя на его место… – тихо ответил Дарр. – К тому же… – он замолчал и нервно сглотнул. – У него… – он опять примолк. – Ты никогда не замечала, что у Джеймса синие глаза?
– Ну и что?!
– У Джейми… моего сына…
– Ой, какие глупости! – возмутилась Кира. – Ребенок может брать не только от родителей.
Даррен покачал головой.
– Я сомневаюсь.
– Но ты ведь наполовину эламир!
– Джеймс тоже.
– Что? – ошеломленно воскликнула Кира. – Не может быть.
– Твоя кровь обратила Лианну, сделав ее наполовину эламиром. Джеймса же обратил я. Много лет назад. Ты никогда не думала, что Каин не такой уж и глупый? Он вполне мог все знать это, снять с Джеймса…
– Даже думать об этом не хочу, – отрезала Кира.
– Я все равно уверен, что Джейми не мой сын… – эти слова дались ему с огромным трудом.
– Ну и чего ты добьешься?! Заставишь его еще больше мучиться?
– Он должен знать своего сына. Я не хочу ему тех же страданий, что и себе. Хватит с него.
– Ага! С той небольшой разницей, что ты знал о моем существовании. Видел меня, держал на руках! А он понятия не имеет о существовании Джейми, который к тому же неизвестно еще, является ли его родным сыном! Ты что, хочешь сказать ему: «Джеймс, у тебя родился сын!» А потом ехидно помахать ему ручкой на прощание. Может быть, хотя бы убедишься в этом сначала?
– Нет, – процедил Даррен. – Я хочу все наладить. Я устал от вранья.
– Ну да, – вздохнула Кира. – Но, знаешь, твои порывы честности не своевременны…
– Почему это?
– Ну, сам подумай! Что остается бедной маме, с месячным ребенком на руках, с любимым мужем, нестись навстречу своей старой любви? Неведомо куда?
– Она все еще его любит… – Даррен отвернулся, пытаясь скрыть слезы.
– Прости меня, пап… – Кира испытала острый укол вины и крепко обняла отца. – Молчу… если это для тебя так важно, то я с тобой, чего бы это мне ни стоило! Я тебя не брошу!
Они взялись за руки и переместились в Чикаго. Был тихий теплый вечер, но в этом городе очень рано загорались огни. Их слепящий свет неприятно бил по глазам.
– Ты знаешь адрес? – прищурившись, спросила Кира.
– Знаю. Но отыскать вряд ли сумею. Придется нанять такси.
Проходящая мимо компания нетрезвых парней засвистела и заулюлюкала, увидев Киру.
– Эй, детка! Бросай своего брюнета и присоединяйся к нам!
Кира только фыркнула.
– Мне папа не разрешит! – честным голосом ответила она.
Ее неожиданный ответ поверг компанию в ступор, а Кира уже шагала за Дарреном в поисках пустого такси.
Наконец, отыскав его среди задымленных, битком набитых улиц, Даррен с трудом втиснулся внутрь и быстро продиктовал водителю адрес.
Машина тронулась с места.
Ехали они довольно долго, и, постепенно, казино, клубы, рестораны, бары, сменились вначале монолитными небоскребами, затем милыми коттеджами, а потом и вовсе покосившимися многоэтажками, налепленными посреди кривых и грязных улиц.
– Вам сюда, – такси остановилось возле многоэтажного здания, большинство окон которого было затянуты пленкой, и лишь в нескольких горел тусклый свет.
– Это он здесь живет? – ужаснулась Кира.
Даррен вышел из машины и направился к подъезду, вход в который преграждала приставленная боком выломанная дверь, покрытая облупившимися лохмотьями краски.
Даррен вошел внутрь и в нос ему ударила непередаваемая вонь, которую составляли: плавающие в подозрительного происхождения лужах окурки; сами лужи; обрывки тряпья; слизь, скопившаяся в углах; отсыревшая штукатурка, гроздьями свисающая с потолка.
Часть этой штукатурки насыпалась Даррену за шиворот, когда он начал быстро взбегать по ступенькам.
Возмущенный вопль Киры доложил, что попало и на нее.
Даррен поднялся на четвертый этаж.
Нужная ему дверь была железной, но несколько вмятин на ней говорили, что пару раз Джеймс возвращался домой не в духе.
Звонок болтался рядом на вырванных и чуть искрящихся проводах.
Дарр постучал.
Ответом ему была тишина.
Так, подолбившись безрезультатно минут пять, он дернул дверь на себя, и та, к его удивлению, легко поддалась.
Вампир вошел в полутемную пустую прихожую.
– Джеймс? – окликнул он негромко.
Тишина.
Он осторожно прошел внутрь, заглянул в обшарпанную гостиную, в которой всю обстановку составлял продавленный старый диван с выпирающими пружинами и небольшой телевизор, стоящий на табуретке.
Даррен нашел его на кухне.
Джеймс лежал лицом вниз на столе, сложив голову на руки.
Одного взгляда на него хватило, чтобы понять: он находился под кайфом.
– О, Господи, Джеймс!
Дарр обнаружил лежащее рядом зеркальце с небольшой россыпью белого порошка.
– Даррен? – невнятно произнес Джеймс, глядя на друга безумными глазами. – Это ты?
– Я, – вампир присел на корточки. – Что ты делаешь в этой дыре?
– Живу, – промямлил вампир. – Это мой дом.
– Джей! Что ты с собой сделал?
– Ничего. Это ты со мной сделал!
Удар пришелся в самую точку.
Даррен смолчал.
– Именно поэтому я пришел.
– Не стоило… – Джеймс то отключался, начиная бормотать всякую чушь, то вновь приходил в себя.
– Сейчас мы от него ничего не добьемся, – сказал Даррен. – Нужно подождать, пока он придет в себя.
– Я в себе, – ускользающим голосом отозвался вампир, – А вы во мне… мой дом… Лианна здесь… она здесь! Она просто пошла за кофе! Она знает, что я люблю крепкий черный кофе… она добавляет в него свою кровь…
Неожиданно лицо Джеймса изменилось, прорезались клыки, а потом вернулось в прежнее состояние.
Даррен увидел, что его друг находится в полном изнеможении.
Когда он в последний раз пил кровь? Это было неведомо.
Даррен подхватил Джеймса под белы ручки и оттащил в гостиную, уложив на грязный диван, отозвавшийся протяжным скрипом.
Он был без сознания, пульс учащен, сердце заходилось в ритме.
Даррен присел рядом, погрузившись в мрачные раздумья.
Он не ожидал, что все окажется настолько плохо. Что стряслось с его вечно правильным дружком? Как он докатился до такой жизни? Всего лишь за какой–то год! А может, он и не хотел ничего налаживать? Пустил все на самотек?
