С целью регламентации деятельности морской контрразведки в 1915 г. в Генморе был подготовлен проект «Положения о морских контрразведывательных отделениях», главной задачей которых определялась борьба с «военно-морским шпионством». Было намечено формирование контрразведывательных отделений в Главном морском штабе, а также основание балтийского, беломорского, тихоокеанского, черноморского и финляндского отделений. Кроме того, предполагалось создание морских контрразведывательных подразделений в береговых частях и морских крепостях.
Наиболее активно взялось за организацию контрразведки командование Черноморского флота. Постройка новейших линкоров Черноморского флота типа «Императрица Мария»
[35] не могла не «опекаться» агентами германской разведки. Немцев очень беспокоил рост военно-морских сил русских на Черном море, и они стремились не допустить господства России на этом театре военных действий. В связи с чем представляют интерес сведения закордонного агента Петроградского департамента полиции, работавшего под псевдонимами «Александров», «Ленин», «Шарль». Его настоящее имя — Бенциан Долин.
В период Первой мировой войны Долин, как и многие другие агенты политической полиции, был переориентирован на работу в области внешней контрразведки. В результате проведенных оперативных комбинаций «Шарль» вышел на контакт с немецкой военной разведкой и получил задание — вывести из строя «Императрицу Марию».
Сотрудник германской разведки под псевдонимом «Бисмарк», с которым русский агент встретился в Берне, сказал ему: «У русских одно преимущество перед нами на Черном море — это “Мария”. Постарайтесь убрать ее. Тогда наши силы будут равны, а при равенстве сил мы победим».
На запрос «Шарля» в Петроградский департамент полиции он получил распоряжение принять, с некоторыми оговорками, предложение об уничтожении русского линкора. По возвращении в Петроград агент был передан в распоряжение военных властей, однако связь с ним не была восстановлена. В результате такого бездействия были утеряны контакты с германской разведкой, на очередную встречу с которой агент должен был выйти через два месяца в Стокгольме. Еще через некоторое время «Шарль» узнал из газет о гибели «Императрицы Марии». Отправленное им в связи с этим событием письмо в Департамент полиции осталось без ответа.
Активность спецслужб противника требовала немедленного противодействия, и уже 14 октября 1915 г. начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал М.В. Алексеев утвердил Положение о разведывательном и контрразведывательном отделениях штаба Черноморского флота. Начальником черноморской контрразведки стал ротмистр А.П. Автамонов. Вместе с возложенной на отделение задачей по борьбе с «иностранным соглядатайством» в его ведение перешла и специальная агентура, которая до этого содержалась Севастопольским жандармским управлением на средства, выделяемые командованием Черноморского флота. В силу специфики деятельности КРО было тесно связано с жандармским управлением Севастополя, которое возглавлял полковник М.А. Редров.
В октябре 1916 г. черноморцам пришлось заниматься расследованием причин взрыва линейного корабля «Императрица Мария». Сразу после гибели линкора в Севастополе развернулось активное расследование: были произведены обыски на квартирах и аресты 47 лиц, подозреваемых в причастности к взрыву корабля.
Через неделю после трагических событий полковник М.А. Редров, используя поступившие к нему агентурные данные, в том числе и от морских контрразведчиков, в письме на имя начальника штаба командующего Черноморским флотом привел возможные версии причин взрыва, не исключая, что корабль был взорван шпионами. «В матросской среде, — писал он, — определенно держится слух о том, что взрыв был произведен злоумышленниками с целью не только уничтожить корабль, но и убить командующего Черноморским флотом (А.В. Колчака. — Авт.), который своими действиями за последнее время, а особенно тем, что разбросал мины у Босфора
[36], окончательно прекратил разбойничьи набеги турецко-германских крейсеров на побережье Черного моря. Кроме того, он своими энергичными действиями в этом направлении вызвал недовольство в командном составе, особенно у лиц с немецкими фамилиями, которые при бывшем командующем флотом (адмирале Эбергарде. — Авт) абсолютно ничего не делали»
[37].
Однако ни одна из выдвинутых версий не набрала впоследствии достаточного количества фактов. Ход расследования осложнялся и взаимными препирательствами между жандармским управлением Севастополя и КРО штаба Черноморского флота, которому было поручено расследовать причины взрыва. Подоплека этих пререканий, очевидно, заключалась в том, что созданное в ходе войны контрразведывательное отделение полностью оттеснило от ведения дел по шпионажу жандармское управление. В письме директору Департамента полиции полковник М.А. Редров, резко отзываясь о деятельности начальника севастопольской контрразведки, высказал мнение о его полной несостоятельности в расследовании причин гибели «Императрицы Марии». К сожалению, эти межведомственные «разборки» свели к нулю попытки установить истину.
Новые документы, уже из архивов советской контрразведки, свидетельствуют о пристальном внимании германских разведслужб к «Императрице Марии».
В 1933 г. органами ОГПУ Украины в г. Николаеве была разоблачена резидентура немецкой разведки, действовавшая под прикрытием торговой фирмы «Контроль-К», возглавляемой В.Э. Верманом. Перед резидентурой стояла конкретная задача — совершение диверсий на Николаевском судостроительном заводе имени Андрэ Марти. Этот крупнейший завод был образован на базе того самого Русского судостроительного акционерного общества «Руссуд», со стапелей которого сошел линкор «Императрица Мария».
В.Э. Верман являлся разведчиком с дореволюционным стажем, завербованным германскими спецслужбами еще в 1908 г. В силу сложившихся обстоятельств ему в 1914 г. было поручено взять на себя руководство всей немецкой разведсетью на Юге России. Вместе со своей агентурой он вербовал людей для разведывательной работы, собирал материалы о промышленных предприятиях, особенно судостроительных, данные о строящихся военных кораблях.
Особый интерес для Вермана представлял завербованный им электрик «Руссуда» Сгибнев, работавший на «Императрице Марии». Через Сгибнева резидент получил очень интересовавшие его схемы артиллерийских башен линкора. А ведь первый взрыв на «Марии» раздался именно под носовой артиллерийской башней.
