Сам Верман осуществить диверсию не мог, так как с началом боевых действий был депортирован. В этой связи представляют интерес данные им показания о деятельности его агентуры: «Я лично осуществлял связь с 1908 г. по разведывательной работе со следующими городами: […] Севастополем, где разведывательной работой руководил инженер-механик завода “Наваль” Визер, находившийся в Севастополе по поручению нашего завода. […] Знаю, что у Визера была своя шпионская сеть в Севастополе, из состава которой я помню только конструктора адмиралтейства Карпова Ивана, с которым мне приходилось лично сталкиваться»
[38].
В свою очередь инженер Визер вполне мог проникнуть на «Императрицу Марию» в октябре 1916 г. Тогда на линкоре ежедневно находились десятки инженеров, техников и рабочих, причем проход их на корабль не составлял труда. Это подтверждает и письмо от 1916 г. начальника Севастопольского жандармского управления в штаб командующего Черноморским флотом: «Матросы говорят о том, что рабочие по проводке электричества, бывшие на корабле накануне взрыва, до 10 час. вечера могли что-нибудь учинить и со злым умыслом, так как рабочие при входе на корабль совершенно не осматривались и работали также без досмотра. Особенно высказывается подозрение в этом отношении на инженера той фирмы, что на Нахимовском проспекте, в д. 35, якобы накануне взрыва уехавшего из Севастополя»
[39].
Сам Верман, пережив интервенцию и Гражданскую войну, «осел» в г. Николаеве, где с легкой руки секретаря германского консульства в Одессе в 1923 г. возобновил работу «по специальности», которая продолжалась до 1933 г.
Возвращаясь к истокам становления морской контрразведки, отметим, что в годы Первой мировой войны было над чем поработать и морским контрразведчикам на Севере.
После вступления Турции в войну в ноябре 1914 г. единственным европейским портом, куда могли бы направляться вооружение и военные грузы, поставляемые России ее союзниками, оставался Архангельск, соединенный узкоколейной железной дорогой с Вологдой. Однако все увеличивающаяся потребность нашей армии и промышленности в заграничном снабжении при низкой пропускной способности Архангельска и сложности навигации в горле Белого моря привели к появлению нового морского порта — Романова-на-Мурмане
[40]. Через него по подведенной от Петрозаводска железной дороге на фронт стали поступать оружие, боеприпасы и снаряжение из Великобритании и Франции.
В то же время с началом войны активизировались неприятельские разведывательные службы в данном регионе. Уже в конце августа 1914 г. сотрудники Департамента полиции в непосредственной близости от Архангельска задержали немецкий пароход, имевший на борту радиотелеграфную станцию. Для обеспечения безопасности союзных поставок было развернуто строительство военно-морских баз в Кольском заливе и губе Иоканьга
[41], а в 1915 г. в северных водах появились и английские боевые корабли, осуществлявшие в числе прочего охрану морских перевозок. Тогда же британское посольство в России предложило организовать агентурную службу на трактах, ведущих к Романову-на-Мурмане и Архангельску. Собственно Беломорское контрразведывательное отделение было создано осенью 1915 г. Его начальником стал подполковник Отдельного корпуса жандармов П.В. Юдичев. А в январе 1917 г., когда порт Романов-на-Мурмане был введен в полноценную эксплуатацию, был сформирован отдельный контрразведывательный пункт при штабе Кольского оборонительного района под началом штабс-капитана А.И. Петрова.
Работы контрразведчикам Севера хватало. Германское командование всячески стремилось помешать бесперебойному поступлению на Восточный фронт иностранных военных грузов. Широкое распространение получили диверсии в портах, а также диверсионные акты, направленные на уничтожение транспортных судов, которые направлялись в северные русские порты.
6 июля 1916 г. в Архангельске по «невыясненным причинам» произошел пожар, уничтоживший большое количество товарных запасов. В сентябре того же года горела обеспечивавшая телеграфное сообщение России с Англией кабельная станция в Алексан-дровске. В октябре 1916 г. в Архангельске у причала № 20 произошел мощнейший взрыв на пароходе «Барон Дризен»
[42], прибывшем из Нью-Йорка. Результатом взрыва стала гибель более 1000 человек. 24 февраля 1917 г. вспыхнул пожар на английском пароходе «Нигерия», в результате которого погибло 59 человек.
Едва ли не наиболее распространенной формой прикрытия немецкой агентуры являлись торговые предприятия и страховые общества. Военные власти Архангельска неоднократно пытались выдворить из города многочисленные иностранные экспедиторские конторы, сотрудники которых имели доступ во все портовые районы. В итоге Беломорское КРО завело уголовные дела против фирм «Ферстер и Геппенер», «Гергард и Гей», «Книп и Вернер», «Гейдеман», «Шмидт». В то же время пресекались и попытки союзников вести разведывательную деятельность в этом регионе.
К примеру, в январе 1917 г. в поле зрения сотрудников военноморского контроля попал консульский представитель США в Архангельске датский подданный Карл Леве, стремившийся заполучить секретные карты фарватеров Северной Двины, Белого моря и Кольского залива. Леве был отстранен от должности, а его место занял другой дипломат — Феликс Коул
[43].
Возросшие масштабы разведывательной деятельности против российской армии и флота, увеличение числа диверсий на судах и в портах потребовали кардинального улучшения деятельности морской контрразведки. Поэтому в начале 1916 г. специально для руководства этой работой была учреждена Морская регистрационная служба
[44].
Во главе службы был поставлен офицер Особого делопроизводства В.А. Виноградов, который многое сделал для активизации деятельности военно-морских агентов по линии внешней контрразведки. По инициативе В.А. Виноградова в начале 1917 г. было проведено совещание контрразведчиков по вопросу формирования морской контрразведки. В этот период при штабах Балтийского и Черноморского флотов, флотилии Северного Ледовитого океана, а также некоторых морских крепостей и портов формировались органы контрразведки, подчинявшиеся Морской регистрационной службе Морского генерального штаба. Полной реализации принятых на совещании решений помешали события февраля 1917 г., в результате которых морская контрразведывательная служба понесла тяжелые кадровые потери. Были уволены практически все бывшие сотрудники Отдельного корпуса жандармов — самые опытные и профессионально подготовленные контрразведчики. Некоторые контрразведывательные отделения разом лишились до 90 % своего состава.
