Подарок от Кейна был более практичный — друг торжественно вручил мне пару метательных звездочек с бритвенной остроты краями. Сказал, что с метанием ножей у меня в Госфорде проблем не было, а это оружие очень удобно прятать в рукавах и всегда носить с собой. К слову, звездочки, как и мои кинжалы, были явно сделаны на заказ, и их было просто приятно взять в руки.
В начале лета нам предстояло сдавать итоговые экзамены за первый год обучения, но даже эти испытания не казались такими страшными. Нет, чем быстрее приближался конец весны, тем сильнее становилось напряжение из-за Раннулфа. Нервничали не только мы с Кейном, но и магистры — это было заметно на занятиях, когда они срывались из-за мелочей и назначали множество штрафных отработок. За минувшие три месяца никому так и не удалось понять, в чем же заключался план Раннулфа, и от этого настроение у всех преподавателей было препоганое.
Как выяснилось, не зря — за несколько дней до начала лета стало известно о новых двенадцати трупах. На этот раз убитыми снова были темные эльфы, однако место, где прошел ритуал, заставило нас с Кейном усомниться в наших логических способностях, поскольку это произошло не в Аркадии и не в Вереантере. Жертвоприношение провели в Портумне — приграничном городе Селендрии. Ну, приграничный город — это знакомая картина, но почему Селендрия?! Закончились эльфы в человеческих городах?
Боги, какой же логикой руководствуется Раннулф?! И самый главный вопрос — на что он планирует истратить накопленную силу? Тридцать шесть убитых — это огромное количество, и энергии от этого он должен получить очень много… Так что он запланировал? И хватит ли ему полученных сил, или в конце лета стоит ждать следующие двенадцать жертв? Чего же он хочет? Власти? Денег? Признания?
Мести?
Да нет, вряд ли. Семью Раннулфа убили сто лет назад, война давно закончилась, и Магнус Вереантерский мертв. Кому тогда мстить и за что?
На этот раз на уши поставили не только Советы магов. Через несколько дней магистр Лэшел на занятии поделился, что через три недели состоится встреча глав государств, в которых происходили запрещенные ритуалы, в столице Аркадии Оранморе, где помимо королей будут присутствовать еще и Кириан, и архимаги из обоих Советов, и Вортон. Будет решаться вопрос, что же делать дальше. На наш вопрос, почему у магистра такой мрачный вид, Лэшел пояснил:
— Из Оранмора нам сегодня прислали несколько заявок на практикантов, причем среди них преобладают заявки на боевых магов. Нам с магистром Вортоном предстоит вдобавок ко всему решать, кого из наших студентов отправить.
— Нас! — с ходу предложил Ник, даже особо не вдумываясь в слова Лэшела.
Тот только фыркнул, а Луиза уточнила:
— А что в этой практике такого? Зачем на встрече королей и магов нужны практиканты?
— Для солидности, — спокойно пояснил магистр. — У нашего короля есть свой придворный маг, но куда внушительнее было бы расставить по дворцу боевых магов, чтобы продемонстрировать соседям, насколько мы значительны! А поскольку услуги дипломированных магов обошлись бы казне в круглую сумму, гораздо удобнее вызвать во дворец магов, не закончивших академию!
— Так это же получится совершенно безболезненная и легкая практика! — восхитился Олаф, быстро прикинув что-то в уме.
— Конечно, — согласился Лэшел. — Три недели просто сидеть во дворце, ибо никаких действий от вас никто и не ожидает! Вот нам с магистром и надо выбрать тех, кто сможет не опозорить академию. Чтобы уровень знаний был неплохой, и манеры какие-никакие. Вы не подойдете — первокурсников отправлять в столицу как-то несолидно.
Ребята разочарованно вздохнули. Наверняка думают, что королевский дворец — это сплошная сладкая жизнь и множество увлекательных событий. Ошибаетесь! Это такое болото, и надо радоваться, что нас к нему близко не подпустят!
Вечером мы снова собрались втроем в нашей с Бьянкой комнате. Мы с прорицательницей сидели за столом и изучали списки литературы к экзаменам, когда пришел Кейн. Привычно закрыв за собой дверь, он плюхнулся на мою кровать и заложил руки за голову.
— Я узнал наше расписание на ближайшее время, — сообщил он. — Последнюю неделю весны и первую неделю лета мы сдаем экзамены, а затем разъезжаемся на практику. Она у всех разная, но длится где-то три недели. Так что ко второму месяцу лета мы уже освободимся.
Я задумчиво взглянула на него, прекрасно понимая, что он говорит о поездке в Селендрию и поиске Натаниэля Каэйри.
— Надо будет спросить Оттилию и остальных, смогут ли они освободиться на месяц раньше, — решила я. — Надеюсь, Грейсон не будет зверствовать и согласится их отпустить.
Бьянка недоуменно перевела взгляд с Кейна на меня.
— Вы о чем?
— Да у нас с Корделией запланировано небольшое путешествие этим летом, — рассеянно ответил Кейн, а затем у него вдруг стало мрачное и одновременно виноватое лицо. — Ох, прости меня…
Я испепелила его злым взглядом, но сказанного было уже не вернуть.
— Корделия? — переспросила Бьянка. — Почему Корделия?
— Потому что так меня зовут на самом деле, — сообщила я скучным голосом, по-прежнему играя с Кейном в гляделки. Через несколько секунд он отвел взгляд.
Бьянка ненадолго задумалась.
— Ты скрываешься, что ли? — наконец сделала она вывод. — Сбежала из дома и теперь прячешься от родственников?
Кейн торопливо закивал головой за ее спиной, предлагая мне согласиться с услышанным. Объяснение действительно было самым подходящим, и я подтвердила:
— Можно и так сказать.
— Ну ты даешь! — восхитилась прорицательница. — И поэтому ты в прошлом году притворялась знахаркой?
— Да, — согласилась я.
— А почему ты сбежа…
— Замуж ее хотели выдать, — вмешался Кейн, не дав мне и рта раскрыть. — За старого, но богатого соседа. Поэтому она сбежала и скрывается под вымышленным именем.
— И ты, пожалуйста, называй меня по-прежнему Эржебета, — торопливо попросила я, прежде чем Кейн успел добавить новые подробности. Ладно, легенда вроде достоверная, подруга должна поверить.
Бьянка с готовностью кивнула.
— Конечно.
ГЛАВА 15
С началом экзаменов нам поневоле пришлось оставить мысли как о поездке в Селендрию, так и о Раннулфе, поскольку свободного времени совершенно не осталось. Занятия закончились, и теперь мы занимались только тем, что повторяли пройденное и доучивали то, что оставалось неохваченным. Несколько моих однокурсников учили постоянно, пренебрегая сном и едой, и уже через неделю такой жизни напоминали только что поднятых зомби. Конечно, я старалась обходиться без такого фанатизма и не стращать себя мыслями о возможных пересдачах, хотя всеобщее нервное состояние передалось и мне.
Первым у нас шел зачет по истории магии, к которому весь курс был готов весьма слабо, поскольку лекции почти никто не слушал. Я получила высокую оценку только потому, что мне повезло с вопросом — он был по Кровавой войне, с которой я успела подробно ознакомиться, пока пыталась что-то узнать об Арлионе Этари. Но, насколько мне известно, проходной балл получили все студенты, так как Элридж не любил принимать пересдачи.
