А разговоры об этом происходили в Газе повсюду. Пора! – указывали многие палестинцы. Как понял Панов, они относились к данной проблеме чрезвычайно болезненно. Ведь в Палестине нет такого бедняка или богача, генерала или пастуха, который бы не мечтал о независимом государстве. Причем мечта эта живет в сердцах палестинцев уже многие десятилетия. Сколько крови пролито за это время! Пора…
Тем не менее очень многие зарубежные политики, в том числе называвшие себя друзьями палестинцев, советовали тогда Арафату подождать. О необходимости «пролонгации соглашения о переходном периоде на взаимосогласованный срок и на взаимоприемлемых условиях» говорили руководителю Палестинской национальной администрации и во многих арабских столицах. Советовали ему так поступить и в Москве, куда он в очередной раз летал в начале апреля.
С идеей отложить дату провозглашения независимости активно выступал и Вашингтон. При этом американская администрация обещала приложить максимум усилий для достижения окончательного урегулирования израильско-палестинской проблемы уже в течение ближайшего года.
Как стало ясно Панову из разговоров в Газе в апреле, палестинцы прислушивались к таким советам очень неохотно, многим обещаниям не доверяли и очень нервничали.
– Приезжайте к нам в мае, – сказал российскому корреспонденту Абу Усама Мухаммед. – К тому времени Центральный совет ООП уже примет решение по срокам провозглашения нашего независимого государства. Так что возможно вместе отметим нашу независимость…
– Хорошо, – согласился Панов. – Если приглашаете, обязательно приеду…
Газа Алексею понравилась. Палестинцы в тот его приезд разместили гостя в помещении Общества дружбы. Вечером туда пришли многие его активисты. Засиделись допоздна. Вопросов к Панову было множество. О ситуации в России, о развитие отношений между его страной и Палестиной, о том, что он думает по поводу возможного уже в начале мая провозглашения государства Фалястын и так далее.
Уже в самом конце к Алексею Константиновичу подошла девушка, закутанная в палестинский платок.
– А я вас знаю, – на отличном русском языке сказала она. – Но вы, очевидно, меня не помните? Мы встречались два года назад в Исламабаде…
«О, Боже! – подумал Панов. – Снова «привет» из другого мира. Этой встречи я точно не ожидал…».
Вспомнил он эту девочку. Конечно же, вспомнил. Кажется, что их встреча была очень давно. Но на самом деле прошло уж и не так много времени.
«Воины Аллаха должны быть бессребрениками…»
Исламабад, май 1997 года.
Это был последний год работы корреспондента Агентства Алексея Панова в Пакистане. В декабре он уже ждал замену и готовился к отъезду. Стояла отличная погода. Была пятница, то есть в исламском мире выходной день. И Панов решил съездить на рынок, так называемый «Джума-базар», где по пятницам можно не только хорошо отовариться овощами и фруктами, но и пообщаться с многочисленными афганскими беженцами, обычно с готовностью сообщавшими российскому корреспонденту интересную информацию, поступающую с их родины.
Панов несколько лет проработал в Афганистане и поэтому, перебравшись в соседний Пакистан, продолжал внимательно следить за всем происходившем в этой стране.
Афганских беженцев на «Джума-базаре» всегда было много. Они сидели, поджав ноги, на разостланных прямо на земле подстилках, торгуя в основном поношенными вещами. Совсем как в Кабуле.
Но в Исламабаде рынок был особый. На «Джума-базаре» можно было встретить, например, выпускника московской высшей партийной школы, а рядом с ним – бывшего моджахеда, воевавшего в группировке Хекматиара. Туда приходил и бывший полковник спецслужб Наджибуллы и недавний кабульский подпольщик, готовивший приход моджахедов в Кабул. И все эти люди, как выяснилось, оказались не у дел, а поэтому торговали вместе, кто чем мог. Среди предлагаемых товаров были пятнистая военная форма моджахеда и советские офицерские шапки из цигейки со звездами.
Все перемешалось. «Джума-базар» впитал в себя, кажется, все цвета радуги, включая красный революционный и зеленый исламский. И недавние враги оказались рядом.
«Очевидно, – думал тогда Панов, – внутри этих людей действительно изменилось многое. Но главное – они навоевались».
Конечно же, как выяснялось, к сожалению, не все. Ведь война за власть в Афганистане в тот момент еще продолжалась. Как, впрочем, и спустя много лет. Продолжается она и до сих пор, и конца ей не видно.
А тогда, в майский день многие афганские беженцы на «Джума-базаре» праздновали очередной успех уважаемого ими известного афганского полевого командира Ахмад Шаха Масуда, сумевшего разбить колонну группировки движения «Талибан», пытавшуюся продвинуться на север, к городу Мазари-Шариф. Масуду тогда удалось отбросить боевиков обратно, к южному входу в тоннель Саланг.
По состоянию дел на май 1987 года талибы уже почти год назад овладели Кабулом и большинством городов на юге, востоке и западе Афганистана, и всеми силами рвались на север.
Немалая часть беженцев в Исламабаде талибам явно не симпатизировали. Многие из них были выходцами из Кабула и привыкли к совершенно другой жизни, а не к той, которую пытались насадить в афганской столице исламисты. Они хотели, вернувшись домой, снова учиться, иметь любимую работу. Ведь, например, всего за несколько лет до того, как талибы пришли в Кабул, многие женщины там даже одевались в специальных модных магазинах – «немецком», «английском», пользовались французской косметикой.
Что принесли с собой в Афганистан талибы? – задавались вопросом беженцы. 14 век? И поэтому в тот майский день они искренне радовались победе Масуда, часто со слезами на глазах поздравляли друг друга, бесплатно раздавали детям сладости.
– Не верьте, что талибы действительно представляют народ Афганистана, – говорил Панову уже немолодой афганец, торговавший шерстяными свитерами. – Если они даже оккупируют всю страну, это всего лишь будет оккупация, а не свободный выбор афганцев. Я, например, не хочу, чтобы меня учили жить сумасшедшие…
Но так, естественно, рассуждали далеко не все афганские беженцы. Не любили талибов в основном кабульцы и проживавшие на севере таджики и узбеки. Что же касается пуштунов, то есть, как они сами именуют себя, «коренных афганцев», то их представители на «Джума-базаре» говорили вещи совершенно противоположные. Например, они с восторгом рассказывали, что в афганской столице, после долгих лет полного беспредела моджахедов, установлен полный порядок. То есть, как уверяли побывавшие там люди, во времена власти талибов по городу можно было спокойно гулять в ночное время, даже, если человек обвешен золотом и в его карманах рассованы пачки долларов. А то, что талибы телевидение запретили, говорили собеседники Панова, то в пуштунских деревнях и до этого его не особенно смотрели. Да и девочки, согласно местным обычаям, в школы не ходили…
На «Джума-базаре» Алексей Константинович провел часа два. И решил поехать пообедать в популярный ресторан «Афгани», расположенный в центре Исламабада, в торговом комплексе «Джина супермаркет». Рядом был фотомагазин, в котором Панову надо было получить фотографии. Несколько дней назад он ездил в командировку в Пешавар, много там фотографировал, и результат работы должен был оказаться интересным.
