Правительство Барака затрещало по швам. Кроме всего прочего, премьер-министр реально столкнулся и с оппозицией в собственной партии «Авода». Некоторые министры, причем из ближайшего окружения главы кабинета, грозили отставками в случае союза с «Ликудом» и тем более, если какие-то чрезмерные полномочия в новом правительстве получит «ястреб» Шарон. Эти «голуби» пытались объединиться с левыми из партии МЕРЕЦ и, как они указывали, предпринять максимум усилий для спасения мирного процесса.
Между тем и сам мирный процесс, казалось, уже уверенно уходил в прошлое. Эхуд Барак сильно нервничал, пытался что-то предпринять, встречался с другими политиками. Но ничего у него не получалось. И главной причиной всех неудач премьер-министра, как уверенно говорила Соня, было отсутствие поддержки народа. Оно, казалось, просто «испарилось».
В Израиле снова проходят внеочередные выборы
Иерусалим, октябрь 2000-го – март 2001 годов.
В конце октября, после трехмесячных каникул, открылась зимняя сессия кнессета. Главной ее особенностью, как сразу же определили журналисты, был факт, что действовавшее на тот момент правительство премьер-министра Эхуда Барака поддерживало всего лишь 30 парламентских депутатов, из 120.
«Коалиционного правительства» Барак создать так и не смог, и поэтому в конце месяца кнессет большинством голосов проголосовал за роспуск парламента и проведение досрочных выборов. Перед самым голосованием премьер-министр Израиля Эхуд Барак повел себя несколько неожиданно для присутствовавших на заседании депутатов и наблюдавших за его ходом многочисленных израильских телезрителей. Глава правительства указал, что он сам, как и его партия «Авода», поддерживает досрочные выборы. «Вы хотите новых выборов, пусть будут новые выборы», – сказал Барак, указав при этом, что до сих пор он побеждал на всех выборах, в которых принимал участие. Но тем не менее, подчеркнул он, проводить сейчас выборы в Израиле не время, и вся историческая ответственность за возможное обострение обстановки ложится на оппозицию.
В ответ на обвинения лидер оппозиции Ариэль Шарон, напротив, возложил всю вину за происходившее на Барака, указав, что только он виновен в сложившемся положении.
Между тем депутаты от «Ликуда» были намерены срочно внести на рассмотрение кнессета законопроект, способный почти полностью блокировать любую политическую инициативу премьер-министра в период, предшествующий новым выборам. Это был прежде всего запрет Бараку давать какие-либо международные обязательства или подписывать какие-либо соглашения, не имея для этого поддержки парламентского большинства.
И это тогда, когда, как всем было ясно, и глава правительства этого не скрывал, время, оставшееся до выборов, он был намерен использовать в первую очередь для того, чтобы возобновить переговоры с палестинцами и, если это окажется возможно, заключить с ними соглашение об окончательном урегулировании. Правые видели одной из своих главных задач помешать такому развитию событий. Сам же Эхуд Барак продолжал указывать, что не знает разумной альтернативы мирному процессу.
Надо сказать, что время для задуманного у Эхуда Барака действительно было. Примерно еще пять месяцев. Ведь датой новых выборов скорее всего должны были стать либо первое, либо восьмое мая.
Но все оказалось иначе. Барак проиграл выборы Ариэлю Шарону уже в феврале 2001 года. И заявил о своем временном уходе из политики. Такое заявление Барака было положительно встречено в его родной партии. Так, например, видный активист «Аводы» спикер кнессета Авраам Бург указал, что это шаг «истинного политика», который не бросает слов на ветер.
Что же касается новоизбранного премьер-министра Израиля Ариэля Шарона, то он указал, что «не вмешивается во внутрипартийные дела «Аводы». Всем также было ясно, что Шарон вряд ли согласится продолжать израильско-палестинские переговоры с учетом уже данных палестинцам обещаний бывшим главой правительства Бараком. Ведь еще находясь в оппозиции, Шарон подвергал эти обещания серьезной критике, подчеркивая, что уступки, на которые готов был идти Барак, таят в себе угрозу интересам национальной безопасности Израиля. Кроме этого, Шарон указывал, что переговоры не возобновятся до тех пор, пока не прекратится противостояние на территориях Палестинской автономии, теракты в самом Израиле и вокруг еврейских поселений на Западном берегу и в секторе Газа.
В Израиле началась «эпоха Шарона»
Тель-Авив, март 2001 года.
Между тем в Израиле начиналась «эпоха Шарона». В марте он представил для утверждения в кнессет состав нового правительства.
Очень многие в Израиле смотрели на нового премьер-министра с большой надеждой, прежде всего рассчитывая, что «Бульдозер» (таково, как известно, было армейское прозвище Шарона) сможет покончить с терактами и вернуть израильтянам чувство безопасности и комфортной жизни, к которой в стране во второй половине девяностых годов уже начали привыкать. Тогда многие израильтяне были убеждены, что с «боевым прошлым» уже покончено. Начавшаяся же в конце сентября 2000 года «Интифада Аль-Акса» многих застала врасплох.
В то же время как израильтяне, так и палестинцы понимали, что начатый в 1993 году мирный процесс вовсе не распутал главные узлы противоречий. Все эти годы переговоры лишь крутились вокруг второстепенных проблем. Стоило же коснуться главных – будущего статуса Иерусалима, границ, возвращения беженцев, – и все снова «забуксовало».
Однако никто в Израиле не мог точно сформулировать, что же конкретно должен сделать новый премьер-министр Ариэль Шарон для того, чтобы оправдать ожидания и прекратить террор. Полностью блокировать территории Палестинской автономии? Практически нереально. Да и это дорогостоящее мероприятие проблему не решит.
Тем не менее в Израиле все чаще можно было услышать идею снова ввести войска в палестинские города. Причем войска, усиленные бронетехникой. Официально, правда, от нее представители властей и армии открещивались, однако на неофициальном уровне СМИ ее обсуждали. Причем идея эта скорее всего для обсуждения была, что называется, «подброшена сверху», чтобы проверить реакцию в обществе.
Возможно, в очень уж правых кругах ее и поддерживали. Что же касается рядовых израильтян, то они все же сомневались. Обсуждался и еще один вариант – «задушить» палестинцев экономически. Но и он, согласно подавляющему мнению, выглядел мало перспективным. Ведь палестинцы, говорили многие израильтяне, и без того уже давно привыкли к жизни на много низшем уровне, чем в Израиле. И, казалось, лишения только укрепляли их дух к сопротивлению, побуждали молодежь к терактам.
Так что же надо было делать Шарону? Левые силы, в том числе и министр иностранных дел нового правительства Шимон Перес, настаивали на своем – продолжать переговоры. Новый глава правительства от этого вроде бы и не отказывался. Но только, подчеркивал он, «не под огнем», пусть, дескать, сначала палестинское руководство даст указание о прекращении противостояния.
Было совершенно ясно, что Шарон не отступит. В условиях противостояния переговоры не возобновятся. Ведь еще находясь в оппозиции, он подчеркивал, что бесконечные уступки, которые продемонстрировал Эхуд Барак, его стремление продолжать переговоры «несмотря ни на что», породили у палестинцев ощущение, что с Израилем можно и нужно говорить языком силы. Правые были также убеждены, что этому ощущению способствовал и поспешный, на их взгляд почти панический, вывод израильских войск из Южного Ливана.
