– Германчик, – весело щелкнула по носу Мария Степановна мальчишку, – ты давай бабулю не учи сказки рассказывать. Мал еще!
И, встряхнув плечами, как ни в чем не бывало, легкой походкой, словно девчонка, попрыгала на одной ноге к выходу.
Конец сказочки
Славная Галя, или Новогоднее Желание
Жила-была на свете одна девочка, и звали ее Галя. Кто бы на нее ни посмотрел, тот сразу же говорил: «Какая славная девочка». Симпатичная, складная, словно кукла: глазки – бусинки, щечки – персики, губки – бантиком, волосики – локонами. А была она такая славная, потому что ее мама с папой очень сильно любили и хорошо воспитывали: старших уважать, младших не обижать, папу с мамой, бабушками и дедушками любить, за собой убирать, не ябедничать, не врать, ну, и руки перед обедом мыть с мылом как следует.
Хотя бывало, конечно, Галя все это забывала: и капризничала, и вредничала, и постель за собой не убирала, но совсем редко и чуть-чуть за ней такое водилось. А чуть-чуть, как известно, не считается. Одним словом, не ребенок рос, а ангел.
И вот однажды накануне зимних каникул, под самый Новый год, случилось с Галей неприятное происшествие, а точнее настоящее горе…
Скоро-скоро прибежала она домой, открыла дверь ключом, что на шее на веревочке висел, спешно закинула ранец в угол, покидала шубку с сапогами небрежно на пол, рванула в залу, где елка наряженная стояла, ожидая праздника, кинулась под нее и громко-громко по-девчачьи разревелась. Полились слезы ручьями…
Вот вам может показаться это мелочью, а для Гали это было настоящей бедой – ее лучший друг предал. Да не просто так, а коварно рассказал в классе Галины секреты, которые она только ему и доверяла. И, что хуже всего, случилось все в последний учебный день накануне каникул, и у девочки даже не было возможности как-то оправдаться или за себя постоять. И понимала Галя, что никогда уже она Вовку не простит, и Новый год для нее окончательно испорчен плохим настроением. И горько-горько опять заплакала, зная, что никто ее горю уже не поможет.
А елка тем временем продолжала сиять и переливаться разноцветными огоньками, создавая в комнате настоящую волшебную ауру приближающегося чуда.
Галя все плакала и плакала, совершенно не замечая, как все ее горькие слезки, вместе собравшись, стали соединяться в большую лужу, а потом и вовсе превращаться чудесным образом в необычное существо, точь-в-точь похожее на саму Галю, только прозрачную, будто сделанную из стеклышек. Когда вторая Галя совсем уже превратилась и задвигалась, девочка открыла заплаканные глаза:
– Ты кто? – ахнула Галя от удивления.
– Я – твое Новогоднее Желание, – сказала волшебная копия.
– А как ты здесь очутилась? – еще больше изумилась Галя, разглядывая чудесное создание напротив.
– Ну, ты плакала-плакала, вот и наплакала целую меня, – просто отвечала прозрачная девочка. – В Новый год и не такие чудеса происходят.
Как только напомнили про слезы, Галя опять вспомнила про обиду и уже намеревалась разреветься, как вдруг почувствовала, что слезок больше не осталось, глаза не захотели слушаться и оставались сухими-пресухими.
– Ну что будем делать? – спросила волшебная Галя.
– А что тут сделаешь? – развела руками настоящая. – Все самое плохое уже случилось и назад не вернешь.
– Как это что?! Значит, нас Вовка подвел, рассказал этим злючкам Катьке с Лизкой все секреты, они теперь гогочут, как галки, а мы будем сидеть и реветь, как ревы-коровы? – не верила своим ушам волшебная девочка. – Ну уж нет! Это дело так оставлять нельзя! – и грозно уперла руки в боки.
Галя уныло опустила голову.
– А что я могу?
– Я – твое Новогоднее Желание и, если ты захочешь, могу исполнить любую просьбу, – деловито начала прозрачная Галя, – например, я могу чихнуть на твоего Вовку волшебным чихом, и он заболеет свинкой. Весь покроется розовыми прыщами, Новый год проведет дома с температурой и обязательно пропустит елку и встречу с Дедом Морозом.
Волшебная Галя захлопала в ладоши от своего дерзкого плана.
– А еще я могу, – хитро прищурила глазки-бусинки девочка – Новогоднее Желание, – превратиться в привидение и напугать Вовку, и весь Новый год ему будет не до веселья. А если он кому такое расскажет – все будут считать его вруном и трусом, – расхохоталась мнимое привидение, а Галя робко заулыбалась в ответ.
– Понимаешь, Галька, на хорошее надо отвечать добром, а вот на плохое – по справедливости, – строго помахала прозрачным пальчиком девочка. – Еще я могу забраться к Лизке-зануде и Катьке-забияке и нашептать им на ухо Вовкины секреты: и про то, как он кошку обижал, и про то, что цветы обожает нюхать, словно девчонка, и что слюни ночью пускает, и зубы лечить боится, воет, как белуга, и про враки его: вырванные страницы в дневнике, прогулы да двойки. В общем, мало не покажется! Ух, и ждут его новогодние подарочки – ремень да угол…
Галя прикусила губу, сдерживая улыбку, и густо покраснела, а Новогоднее Желание, завидев румянец, еще сильнее возгоралось:
– А еще я этих вредин-говедин Лизку с Катькой заражу скарлатиной. Посмотрим, как они теперь посмеются над нами, – расхохоталась волшебная Галя, падая на пол от смеха, – собачкой залают кумушки-голубушки! Гав-гав-гав! Тяф-тяф-тяф! – и так смешно залаяла, представляя, как сплетницы будут браниться, что Галя тоже рассмеялась, окончательно забывая про обиду.
Так они и продолжали хихикать над новыми идеями жестокого отмщения.
– Не знают они, бедненькие, с кем связались?! Не знают, на кого напали! Ну, ничего, попросят еще прощения, глупенькие, – раззадоривалась волшебная Галя, – придут с повинной головой, как миленькие. А мы им – от ворот поворот! – И гордо так руки на груди скрестила, подбородок вверх выставила, губы трубочкой вытянула, хитрыми глазами туда-сюда зыркая.
– Не надо… – невесело протянула Галя и тихо улыбнулась. – Не надо скарлатины со свинками. Я сама в прошлом году лежала с температурой, мама две ночи не спала, волновалась. А потом еще медсестра приходила целую неделю уколы в попу делала. Ох, как неприятно!
И только она это сказала, как входная дверь отворилась и в проеме показался папа, весь заваленный кульками мандаринов, подарочными коробками и цветами, а волшебная Галя тут же исчезла, будто ее и в помине не было.
Галя, завидев папу, бросилась к нему на шею, да так и повисла там еще одним тяжеленьким кулечком третьего «Б» класса общеобразовательной школы номер два. Папа слегка опешил от такого радушного приема, но, почувствовав неладное в объятиях дочери, аккуратно положил цветы, поставил коробки на пол, и все так же держа на шее повисшую дочку, понес ее в комнату, где стояла елка. Галя не плакала, просто крепко держалась за теплую большую шею отца. Слезы давно высохли, плакать не хотелось, было просто печально.
