И рассказал дальше, что в той ливонской войне дядька царя князь Михайло Глинский был первым воеводой, брал одну крепость за другой, а царь шёл следом, с опришней и кнехтами, занимал крепости, насаждая там своих воевод и людей, а местных жителей изгоняя, пленяя или убивая.
– А добра взял царь – не счесть! Только церквей шесть сот штук дочиста обобрал! Утварь, меха, посуда на тысяче подвод в Москву везлись, а тьму пленного рабья гнали пешим ходом, как скот подъярёмный, прямиком на базары в Тавриду, Табасарань или в саму Персиду, где бабы втройне против мужиков цену имеют, ибо персюки зело похоти преданы, им лучше лишнюю белую девку в харем взять, чем раба для стройки прикупить. Рабов у них и так пруд пруди. Мужиков на галеры загоняют, а баб – в харемы. Так-то бабам и там везёт! Ты вёслами ворочай, в гладе и хладе, а тут сиди, волосы чеши, грейся, питайся, играйся и раз в году под господина ложись – всего и делов!
Ониська от этих разговоров присмирел – рад и тому, что его в Туретчину не гонят. И неужели дядя Проша всё видел сам в Ливонии?
– А как же, своими этими вот глазами, – ткнул Прошка куда-то себе в висок. – Я всю дорогу рядом с царём! – думая про себя: не скажешь же этому лябзе, что он, Прошка, в поход-то был взят, но сидел в обозе и дальше сундуков, ларей, мешков, перекладки одёжи, перепрячи утвари и затарки посуды никуда носа не казал, хотя и видел, не слепой, как тянулись в сторону Москвы подводы с грабленым добром под конной охраной, как гнали пеших пленных на длиннющих верёвках – иные тащились в дорогих одеждах, как были взяты, а стариков бросали подыхать обочь дорог – кому они нужны? – зато бережно обходились с клетками, набитыми детьми, коих наёмные татары ловили сетями на продажу и обмен…
Ониська всполошился:
– Дети? Сети? Клети? А чего?
Прошка объяснил:
– Ну, дети же при опасности друг за друга жмутся, спрятаться норовят, как рыбы или овцы, в плотные стаи сбиваются – кидай сеть и накрывай всех разом, как перепёлок! А после сажай в клеть на колёсах и вези куда надо!
– Зачем, того, столько дети? – не понимал Ониська, привыкший слышать отовсюду, что от детей одни заботы и докуки.
Прошка снисходительно постучал себе по лбу:
– А сам подумай, телеух! Дети, особливо богатин иль знати, на рынках зело высоко идут, – и объяснил, что детей можно продавать в харемы, или кызылбашей из них выковывать, или держать при себе в залогах, обменивая на пленных, или продавать родичам – какая мать или отец последнюю рубаху не заложит, чтобы ребятёнка из рабства выкупить? Посему это шибко выгодный товар. – Детвора ведь малых трат, еды и забот стоит, особливо если в клетку посажена и шалостей лишена, зато много пользы принести может. Так-то, шуряка!
Ониська вытаращился – такого он и не предполагал. Сети! Клети! Дети!
– Да, много чего видано-перевидано, едва жив остался. А ты будь рад, что на твою долю тёплое местечко и горячее Устино гузнышко досталось, а не война, голод и смерть. А с этим Паком – так, игрушечки! Ну, сиди, грейся, а я начну писать. Надо нам, шуряка, гону прибавить – вон ещё сколько переписывать! Поднажать надобно! Сю ночь двойную меру писать будем, не то – секир-башка!..
Роспись Людей Государевых
Рагозин Матюша, Рагозин
Фёдор, Раковской Мурат,
Ракотин Ондрюша, Ракотин
Федко, Растовской Палка,
Растовской Субота, Ребровского
Лашук Кузьмин сын, Ревякин
Ивашко, Редриков Игнатей,
Резанец Левонтей, Робов
Иванко, Рогов Булыга,
Рогожского Олёша Тимофеев,
Родионов Олёша, Родионов
Юрьи, Розвозов Лютик Чегодаев
сын, Розвозов Матюша Чегодаев
сын, Розвозов Чаадай Дмитриев
сын, Розгилдеев Нагай,
Ромаданов Бисера, Ромаданов
Данило, Романов Богдашко,
Романов Васко, Романов Володя,
Романов Ивашко Тиханов,
Романов Сенка, Росляков
Герасимко Мосеев, Ртищев
Пятунка Степанов сын, Рублёв
Меншик, Рубцов Булгак,
Рубцов Рюма, Рудаков Василей,
Рупосов Микифор Ширяев сын,
Рупосов Рахманинец Фёдоров
сын, Рупцов Куземка, Рыжков
Иванко, Рыкунов Семейка,
Рыскунов Васка, Рябой Офон,
Рязанцов Олексей,
Сабанчеев Исеш, Сабуров
Рюма, Савёлов Дружина, Савин
Богдашко, Савин Иван, Салков
Василей, Самсонов Иван,
Самсонов Филка, Самыгин
Ерофейко, Самыгин Илюха,
Санин Вешнячко, Санин
Поспелко Петров сын, Саткин
Шибанко, Саткин Шихманко,
Свиридонов Иванец Иванов
сын, Свиридонов Ивашко
Володимеров сын, Свиридонов
Михалко Ондреев сын
(«По 11 рублёв»), Свиридонов
Михалко Ондреев сын
(«По 12 рублёв»), Свиридонов
Юшко Иванов сын,
Свиридонова Володимеровы
дети – Васка, Олёшка,
Свиридонова дети – Демка,
Ивашко, Северицын Пьянко,
Севрюков Яска, Селивёрстов
Сухой, Селин Митка Фёдоров,
Селянинов Ондрей, Селянинов
Петруша, Семёнов Иванко
(«По 4 рубли…»), Семёнов
Иванко («Сторожи»), Семёнов
Ивашко, Семёнов Кирилко,
Семёнов Меншичко, Семёнов
Нежданко, Семёнов Немчин
Михалко, Семёнов Русин,
Семёнов Стряпко, Семёнов
Тренка, Семёнов Федко
Яковлев, Семёнов Фомка,
Семёнов Юрьи, Семичев
Борис, Семичев Илья, Семичов
Ондрюша Ширяев сын, Семичов
Семейка Ширяев сын, Сергеев
Богдашко, Сергеев Гриша,
Сергеев Грязнуха, Сергеев
Данилко, Сергеев Иван, Сергеев
Мочало, Сергеев Пафом,
Сергеев Степанко, Серков
Иван, Серков Петрок, Сертаков
Микита, Сидоров Баженко
Офонасьев сын, Сидоров
Богдан, Сидоров Дема, Сидоров
Дружина, Сидоров Ивашко,
Сидоров Куземка, Сидоров
Меншичко, Сидоров Митка,
Сидоров Осипко, Силин Иван,
