Но Ониська не желал и начал писать, любуясь на выводимые буквы, а Прошка ещё какое-то время возился, рассказывая, что в тот день, когда его леший заморочил вдоль глухой стены ходить, Маланка трижды огниву́ подсекла, зело довольна была и особо крепкую бражку дала на дорожку, вот беси его и объяли, и повели.
Ониська не знал, что такое «огнива», и удивился: чего это трижды? – не могла с одного раза свечу запалить?
Прошка рассмеялся:
– Какая свеча? Экий ты сосун, шуряка! Тёмен! Огнива́ – это такой сладкий омрак у баб, как у нас, когда молофья выливается! Не знал, дуралей, что их тоже до такого довести можно? Вот ты и пентюх, растопча! То-то надысь Устя говорила…
– Чего, того, говорила? – распахнул глаза Ониська.
– А того… Что ласков больно. Покрепче б тискать… А главное – довести до смертной истомы, чтоб сникла, глаза закатила, дрожливо дышать стала, дёргаться, вздыматься… А так, дуроумок, видать, рано тебе было жениться, пообтёрся б меж баб, поумнел, а потом в мужья бы лез… Чего смотришь, как железный мужик? У того тоже такая глупая морда была, из дерева выпилена… Тот железный жлоб, механ-менш, хоть работу исполнял, а с тебя пользы гулькин нос! Куда бидон с брагой перепрятал?
Ониська надулся:
– А чего, прятал? Куда ставлено – там и есть, – но перевёл на железного мужика – что это такое?
Прошка сказал, что в своё время немец Шлосер с другим пленным алеманом Мюлером смастерили для царя железного истукана – заводную куклу, на вид и рост человека. Под крышками были спрятаны пружины, тяги, шестерни, ремни, штыри, движимый каркас. Сверху напялена одёжа. Из дуба морда выпилена, на башке – заячий треух, в спине – дыра для ключевого завода.
Этот механ-менш мог мести двор метлой, подавать царю кафтан, резать хлеб и даже неразборчиво напевать краткую песнь. Попы взроптали: «Убрать сию злую игрушку, коя не рукой мастера, но копытом сатаны делана!» – но государь только смеялся и на попов железного менша подталкивал, чтобы тот гнал их поганой метлой. Иноземцы дивились, гости не верили, бояре ругались втихомолку: царь-де идола оживил! – а государь шикал на них, а перед послами-брадобритцами хвастал, что такие слуги были на Руси уже давно, этот ещё мал ростом, а есть исполины, великаны – они целое войско в реке утопить или ручищами переколотить могут, их ведь ни стрелы, ни копья, ни ножи не берут!
– А где, того, ныне механ-мужик?
Прошка удивился: как где? А медведь поломал! Раз на пиру решили посмотреть, кто сильнее: медведь или железный мужик. Стравили. Медведь сперва струхнул, пару раз под удары метлы попав. Озлился, свалил механ-менша и переломал на куски, благо в одёжу железному мужику царь самолично шматки мяса напихал, чтоб зверя лютее сделать:
– Изгрыз медведь механизьмы, ящики разломал, одёжу изодрал, дерево исцарапал, но и сам о железки зело изранился – пришлось на него свору голодных собак спустить, чтоб добили и доели. А куски от того истукана в подсобке у Шлосера и по сей день складены, на всякий случай… Ну, берись за письмо, а я пока покемарю!
Роспись Людей Государевых
Кабардеев Гриша, Кадников
Васка, Кадников Карамыш,
Казанец Иван, Казнаков Ермола
Иванов сын, Казнаков Петрок
Михайлов сын, Казнаков
Филимон Михайлов сын,
Калабродов Степан Игнатьев,
Калитин Фетко, Канчеев
Воин Кутлуков сын, Канчеев
Микита Кутлуков сын, Канчеева
Кутлуковы дети – Степан,
Фёдор, Карбышов Семейка,
Карпов Миня, Карпов Михайло,
Карпов Фомка, Качалов
Борис Поздяков сын, Качалов
Гаврило Федоров сын, Качалов
Елизарко Неклюдов сын,
Качалов Ивашко Михайлов сын
(«По 15 рублёв»), Качалов
Ивашко Михайлов сын («По
9 рублёв»), Качалов Ивашко
Серово сын, Качалов Истома
Ондреев сын, Качалов Клим
Левонтьев сын, Качалов Куземка
Юрьев сын, Качалов Михайло
Олександров сын, Качалов Рачай
Фёдоров сын, Качалов Семейка
Неклюдов сын, Качалов
Семейка Третьяков сын,
Качалов Фетко Александров сын
Кашин Василей, Кашин Замятня,
Кашин Июда, Кашин Степан,
Кашин Третьяк, Киндырев
Воин Васильев сын, Киндырева
Григорьевы дети – Гриша,
Иванец, Кипреянов Гриша,
Киреев Давыд, Кирилов Фрол,
Кирин Ганя Ильин сын, Кирин
Илья, Кирлов Овдокимко,
Киясов Тихон, Клементьев
Истома, Клементьев Митка,
Клешнин Ондрей Сверигин
сын, Клешнин Фёдор Веригин
сын, Климов Волошанин
Михалко, Князков Дружина,
Князков Михайло, Кобыла
Ондрюша, Кобылин Мокшеев
Глеб Иванов сын, Кобылина
Мокшеева Ивановы дети —
Богдан, Степан, Кобылского
Григорьевы дети – Офонасей,
Фёдор…
Синодик Опальных Царя
Около 7076—7077 года:
Ивановых людей Петровича:
Смирнова, Оботура, Ивана,
Богдана, Петра, Вавилу Нагана-
новгородца.
Из Сормы с Москвы Бажина,
старца Денесея с Михайлова
города, старца Илинарха,
Тимофея, Герасима Нащёкиных,
Еремея подьячего Древина.
«Дело» В. А. Старицкого:
Моляву повара, Ярыша
Молявина, Костянтина
царевичева огородника,
Ивана Молявина, брата
ево Левонтия Молявина,
Третяка Ягина, Игнатя Ягина
конюха, Семёна Лосминского,
Антона Свиязева подъячего,
Ларивона Ярыгу и сына его
Неустроя Буркова – пушкарей
с Коломны, Ежа рыболова,
Русина Шиловцова ярославца,
Фёдора Соломонова рыболова,
Василя Воронцова товарыщи,
Володимера Щекина сытника,
Семёна человека Грязной,
Марию Былову, да сына её
Левонтия Левошина.
9 октября 7077 года:
На Богане благоверного
