Иногда даже возникало опасение, что придется покинуть роскошно декорированный стол с чувством легкого голода. Как считается, именно так и надлежит поступать подлинным аристократам. Так ведь мы, чай, не в пажеских корпусах обучались, да к тому же у меня хороший аппетит только поздно к вечеру и разгорается. Однако в итоге все завершалось относительно благополучно – хоть и в небольших количествах, но подаваемые блюда тесной вереницей следовали одно за другим. Таким образом, к концу ужина, переходя к кофе и дижестиву, я окончательно терял надежду хоть разок ощутить себя в облике какого-нибудь английского лорда.
Поскольку я выше невзначай упомянул среди трех азиатских стран и Корею, придется совсем коротко поделиться некоторыми впечатлениями относительно ее кухни. Впервые я познакомился с ней в Москве в посольстве КНДР. Угощали в нем обильно и вкусно, но в ту пору я карточки-меню еще не собирал, поэтому о том, какие конкретно блюда подавались, особо не запомнил. Отложились в памяти лишь маленькие продолговатые пельмени (уж извините, что я снова о них), которые были сложены вместе и запечены в виде некоего круглого пирожка. Ну и, естественно, острая маринованная со специями и изрядной долей красного перца капуста «ким чи» – постоянная спутница любой корейской трапезы.
Когда я приехал в Шри-Ланку, дипломатических отношений у нас с Южной Кореей еще не существовало, и по негласному предписанию советским дипломатам не рекомендовалось даже общаться со своими коллегами из этой страны. Избежать этого, надо признать, было довольно трудно. Сравнительно небольшой дипкорпус в Коломбо (менее сорока посольств) жил весьма дружно, протокольные мероприятия проходили почти ежедневно: хочешь, не хочешь, а вынуждены были познакомиться и с южнокорейским послом и его супругой. А они оказались на редкость приятными людьми, с которыми у нас, несмотря на запрет на официальные контакты, в личном плане довольно скоро возникла взаимная симпатия.
Подобные вещи в дипломатическом мире, кстати, случаются нередко: в отношениях между тем или иным государством существуют немалые разногласия и даже напряженность, а их послы в какой-либо третьей стране поддерживают между собой самые что ни на есть тесные отношения. Так, например, в Рабате очень часто вместе за дружеской беседой можно было увидеть индийца и пакистанца, серба и хорвата, а, скажем, грек и турок так вообще были неразлучными приятелями. Одним словом, как бы то ни было, но когда дипломатические отношения СССР с Республикой Корея были установлены, а случилось это еще во время нашего пребывания в Коломбо, мы с нескрываемым удовлетворением поочередно устроили торжественные ужины по этому поводу с нашими теперь уже «законными» корейскими друзьями.
А теперь давайте все-таки заглянем мельком в парочку карточек-меню, содержащих перечисление блюд, которыми угощали гостей в посольстве Кореи в Марокко (кстати, и там посол с супругой были очень приятной парой, с которой мы частенько общались). Да, заглянуть-то я в них заглянул, а вот что дальше делать, прямо не знаю.
Сплошная мешанина из корейских названий, написанных латинскими буквами, с отдельными комментариями на французском языке. Ну, допустим, из них понятно, что «Mandoo Guk» – это суп все с теми же вечными пельменями, а «Gu Jul Pan» – пирожки с овощной начинкой. Но вот про «Japchae» упоминается лишь то, что оно сервируется с овощами, а «Kogi Mari» с рисом. Соответствующих пометок я в свое время не сделал, а что эти блюда собой представляют, сейчас точно и не упомню: что-то вкусненькое, мелкими кусочками, которые надо терпеливо ухватывать прилагаемыми к ним деревянными палочками.
Так что уж простите меня, грешного, но на этом я с корейской кухней лучше закруглюсь, впрочем, как и с посольским гостеприимством в целом. Полагаю, что для общей картины приведенных примеров будет достаточно. Вновь упомяну лишь то, что благодаря вот таким обедам-ужинам у коллег послов, не выезжая за пределы одной столицы, удавалось познакомиться с кулинарными традициями не одного десятка государств.
В этом смысле мне, конечно, повезло. Но все-таки после такой констатации меня так и подмывает, поверьте, совершенно искренне заявить: порой я готов был бы заплатить из своего кармана (в разумных пределах, само собой), лишь бы не тащиться на очередное официальное мероприятие. Проходили-то они поздно вечером, по окончании напряженного трудового дня, а снова поработать на них приходилось ой как немало. После сей слегка выспренней сентенции, перейдем ко второму разделу этой главы и посмотрим, чем потчуют высоких иностранных гостей у нас в стране.
Если еще не подзабыли, то рассказ о том, как это происходит «у них», мы начали с исторического экскурса во Францию, где принимали нашего царя-батюшку Николая II. А у нас сейчас есть возможность ознакомиться с тем, каким же был, фигурально выражаясь, наш «ответ Чемберлену», а в данном случае – французскому Президенту Феликсу Фору. Его визит в Россию в августе 1897 года, организованный с большой помпой, был приурочен к пятилетней годовщине франко-русского союза. Ну, естественно, и голодным высокого гостя не оставили. Одно торжественное мероприятие сменяло другое: дипломатический прием в Зимнем дворце, парадный обед в Петергофе, завтраки в Красном селе и петербургском ресторане «Эрнест», а кормили-то везде вкусно и сытно.
Меню (составленных только на французском языке) всех поданных ему блюд я приводить не буду, поскольку были они довольно схожи. С сожалением лишь отмечу, что исконно русских кушаний вы в них встретите не так уж и много. Впрочем, судите сами, вот дословный перевод меню обеда, состоявшегося в Большом Петергофском дворце:
Супы (видимо, на выбор гостей, вряд ли кто из них брал оба):
Пюре из шампиньонов (может быть, и из каких-то других грибов – поскольку во французском языке последние носят такое же общее название «champignons»);
Консоме по-французски (наваристый бульон с овощной заправкой);
Пирожки (с чем не указано, к тому же они там названы «petits pates», хотя с давних времен во французский лексикон для их обозначения вошло слово «pirojki»);
Стерлядь по-императорски (это, конечно, подлинно нашенская рыба, но варили-то ее, уверен, все-таки во французском Шампанском);
Жареные тетерева и перепелки (тут у меня комментариев нет);
Крестец косули под соусом «венезон» (классический французский соус для дичи с множеством компонентов, обязательным из которых является желе из красной смородины);
«Хлеб» (так выглядит буквальный перевод – на самом же деле это разновидность паштета) из утиной печени;
«Орешки» (или «шарики») из пулярки а-ля Рашель (в имеющейся у меня толстенной, более тысячи страниц книге «Французское кулинарное искусство» нашел пятьдесят шесть рецептов изготовления этой молоденькой, хотя и жирненькой курочки – а-ля королева Марго есть, а-ля Луиза Орлеанская или Изабелла Французская тоже имеется, а вот как ее готовила великая актриса Элизабет Рашель, никаких упоминаний нет);
Пунш (это, видимо, некое «антреме» – так во Франции называют легкие блюда, подаваемые между основными с тем, чтобы приглушить «послевкусицу» от предыдущего);
