Макс ласково усмехнулся, словно одобряя неудачную попытку пошутить.
И как это ей раньше не приходило в голову, что у него такое горе? Теперь она видела отчетливые следы тоски в мрачных линиях на его лице и в его потерянном взгляде.
Все просто. Кара настолько сосредоточена на собственных проблемах, что даже не задумалась, почему Макс все время вел себя так странно.
А она еще думала, что у него есть все, что душа пожелает.
Как же она ошибалась.
Они некоторое время сидели молча, тишину комнаты нарушало лишь тиканье часов на камине, словно мерное сердцебиение в царящем вокруг хаосе.
– Как она умерла? – в конце концов спросила Кара, прекрасно понимая, что он больше не станет заводить разговор на эту тему, и хотела узнать сразу все, чтобы в дальнейшем избежать недосказанности и проблем.
Знакомый вопрос, казалось, покоробил его.
– У нее случилось субарахноидальное кровоизлияние. Это когда лопается сосуд в мозгу, – пояснил он, когда она ошеломленно уставилась на него. – Это произошло на годовщину нашей свадьбы. Как гром среди ясного неба. Я торопился на праздничный ужин и вдруг получил сообщение, что она потеряла сознание в ресторане. Когда я приехал в больницу, ей стало хуже, она даже не узнала меня. А через две недели умерла. Я даже не смог с ней попрощаться. – Он вздохнул. – Последнее, что я сказал ей, уходя на работу в тот злополучный день: «Перестань ворчать. Я не опоздаю в ресторан».
Прежде чем снова заговорить, Кара с трудом проглотила ком в горле.
– Поэтому вы не хотели, чтобы я уходила, обидевшись на вас. – Она снова коснулась его руки и едва заметно стиснула, чувствуя себя потерянной. – О Макс, мне так жаль. Как это ужасно.
Он откинулся на подушки, словно пытаясь отделаться от ее прикосновения, и уставился в потолок.
– Я часто думаю, вот если бы уделял ей больше внимания, смог бы заметить какие-либо признаки болезни. Но я был поглощен работой.
Кара не знала, что сказать, чтобы утешить его, хотя, возможно, здесь просто нечего сказать. Иногда ответы и решения просто не нужны, зато необходим человек, который молча выслушает и согласится с тем, что жизнь – жестокая штука.
Макс обернулся и взглянул на нее, его губы сжались в тонкую линию.
– Послушайте, Кара, я вижу, что ваше желание помочь исходит из благих побуждений. Вы добрый и хороший человек, гораздо лучше, чем я. – Он грустно улыбнулся, она улыбнулась в ответ. – Я долго жил здесь один и стал очень ревностно относиться к моему личному пространству. – Он потер ладонью лицо. – И это был дом Джемаймы, она все здесь обустраивала по собственному вкусу. – Он посмотрел ей прямо в глаза, на его лице появилось примирительное выражение. – Мне просто необходимо время, чтобы привыкнуть к тому, что здесь живет еще кто-то, кроме меня. И хотя со стороны все выглядело иначе, меня очень тронули ваши знаки внимания.
При упоминании о знаках внимания Кара почувствовала, как все болезненно сжалось у нее внутри.
– Мне правда очень жаль, Макс. Я прекрасно понимаю, почему вам не понравилось, что я трогаю вещи Джемаймы. Очевидно, я была так рада поселиться в этом чудесном доме, что немного забылась. Я всего лишь гость, и это только ваш дом. Это было очень эгоистично с моей стороны.
Макс покачал головой:
– Я не хочу, чтобы вы корили себя. Пока вы здесь, это и ваш дом тоже.
Кара нахмурилась и уставилась в пол, неожиданно обратив внимание, какими поношенными и нелепыми выглядели ее старые тапочки на роскошном светло-бежевом ковре.
В этом-то и вся проблема. Это не ее дом, и никогда им не станет. Она здесь совершенно лишняя.
От этой мысли она почувствовала себя гораздо хуже, чем когда ушла с предыдущей работы.
– Вам еще не удалось подыскать подходящую квартиру? – поинтересовался Макс, чтобы нарушить повисшую между ними давящую тишину.
– Пока нет, но на завтра у меня назначена встреча с владельцем одной квартиры, к тому же каждый день появляются новые объявления. Скоро непременно что-нибудь найду, я уверена. – Она из последних сил натягивала на лицо фальшивую улыбку.
Макс медленно кивнул, но ничего не ответил.
Поежившись от захлестнувшего ее чувства неловкости, Кара встала:
– Мне надо идти.
Он нахмурился.
– Что вы имеете в виду? Куда вы пойдете?
– Обратно к Саре. Думаю, так будет лучше.
Макс тоже встал и поднял руку, словно хотел прикоснуться к ней, но передумал и засунул руку в задний карман джинсов.
– Послушайте, не уходите. Я постараюсь вести себя мягче, обещаю. Я срывал на вас раздражение, да, это несправедливо.
– Я не знаю, Макс. – Она просто не может здесь оставаться. Впрочем, почему нет?
Заметив ее колебание, он наклонился вперед и посмотрел ей прямо в глаза:
– Мне нравится, когда вы рядом. – На его лице появилась беспечная легкость, и Кара почувствовала, что сейчас видит перед собой истинного Макса. Человека, скрывавшегося под маской отчужденности и ледяного спокойствия с того дня, как они начали вместе работать.
Странное тепло разлилось по ее телу.
– Правда? А мне показалось, будто с тех пор, как я здесь появилась, у вас от меня одни неприятности.
Макс снова усмехнулся, на его лице мелькнула улыбка, пожалуй, единственная за все время, что она его знает. Лицо преобразилось. Кара ощутила, как ее захлестывает искренняя радость.
– Да, с вашим появлением здесь произошло много событий.
Кара не удержалась и улыбнулась в ответ, несмотря на стойкое ощущение, что начинает терять контроль над ситуацией.
– Останьтесь. Прошу вас.
Ее сердце сжалось при взгляде на него. Раньше она не видела его таким. Как ни странно, на его лице засияла надежда.
Несмотря на голос разума, советовавший убраться восвояси, она понимала, что не сможет просто так оставить его после того, как он раскрыл перед ней душу. Теперь она знала, что причиной тяжелого характера стала глубокая затаенная боль и не стоит оставлять его наедине с мучительными воспоминаниями, со всех сторон обступающими в этом огромном пустом доме.
Казалось, они оба необходимы друг другу.
Им удалось разрешить проблему в отношениях, и она почувствовала радостное облегчение.
– Хорошо. – Кара ободряюще улыбнулась. – Я останусь. Но при одном условии.
– И каком?
– Вы будете говорить со мной, когда почувствуете раздражение, как с человеком, а не просто как со своей подчиненной. И позволите мне помогать вам. – Она скрестила руки на груди и вызывающе вскинула бровь.
Макс усмехнулся:
– И какую помощь вы можете предложить?
