На более позднем этапе, при династии Гогенштауфенов, которая последовала за норманнами, латынь постепенно замещает арабский язык в официальном употреблении, и последний арабский документ на Сицилии датируется 1242 годом. Однако арабская культура по-прежнему сохранялась и процветала под властью Фридриха II (1215–1250), укрепленная его широкими связями с мусульманским Востоком. Даже при Манфреде (ум. 1266) все еще видны признаки арабского влияния, и в лагере Лючера, колонии сицилийских мусульман, основанной на материке при Фридрихе II, по-прежнему совершались пять молитв, положенных по исламскому канону. Но старая культура постепенно угасала, и в начале XIV века арабский язык уже не использовался на острове, а ислам исчез в результате эмиграции или вероотступничества.
Роль Сицилии в распространении мусульманской культуры в Европе в целом меньше, чем можно было бы ожидать. Ее главное достижение датируется царствованием Фридриха II, когда ряд переводчиков, христиан и евреев, перевели на латинский язык несколько арабских трактатов, как оригинальных, так и основанных на греческих трудах. Среди них был Теодор, астролог восточного происхождения, который перевел сочинения по гигиене и соколиной охоте, и знаменитый Михаил Скотт, шотландский или ирландский маг и астролог, который, изучив арабский язык и иврит в Испании, поступил на службу к Фридриху II на Сицилии и оставался там до смерти. Последним из сицилийских переводчиков был еврейский врач Фарадж ибн Салим, который перевел на латынь крупный медицинский труд Ар-Рази, называемого Разес на средневековом Западе, для анжуйского графа Карла I (ум. 1285).
Своих крупнейших и наиболее прочных европейских завоеваний арабы достигли на Пиренейском полуострове. В 710 году берберский вождь Тариф при попустительстве мятежного вестготского сановника по имени Юлиан возглавил набег через пролив в Тарифу, которая до сих пор носит его имя. Воодушевленный этим успехом, Тарик, бербер-вольноотпущенник Мусы ибн Нусайра, арабского правителя Северо-Западной Африки, подготовил большую экспедицию и весной 711 года – на предоставленных Юлианом кораблях – высадил около 7 тысяч человек в Гибралтаре (Джебел-Тарик, Гора Тарика). Оттуда он продвинулся в глубь страны, победил армию вестготов и захватил Кордову и Толедо. До сих пор в действиях с мусульманской стороны участвовали почти исключительно берберские силы, но в 712 году сам Муса ибн Нусайр прибыл с мощным арабским войском примерно в 10 тысяч человек и захватил Севилью и Мериду. Последовало стремительное наступление арабов, и к 718 году они уже заняли большую часть полуострова и дошли через Пиренеи до юга Франции, где их остановили франки под предводительством Карла Мартелла в битве при Пуатье 732 года, а также неудачная попытка удержать Нарбонну, что имело решающее влияние.
Испания накануне арабских завоеваний находилась в слабом и плачевном состоянии. «Из всего, чем она обладала когда-то, у нее осталось только имя», – говорит ранний летописец. С одной стороны, там существовал небольшой землевладельческий класс с огромными латифундиями, с другой стороны, огромная масса обездоленных крепостных и рабов и находящийся в полном упадке и деградации средний класс. Между селениями бродили разбойничьи шайки из беглых крепостных и рабов. В 616 году на полуострове началось активное преследование многочисленных евреев, добавив еще один элемент ко многим, которым было нечего терять и которые были готовы на любые перемены. Вестготская армия рассыпалась еще до арабского наступления. Первые победы арабов привели прогнившее государственное устройство вестготов к почти немедленному краху. Крепостные подняли мятеж, евреи восстали и присоединились к оккупантам, передав им город Толедо.
Новый режим был относительно терпимым, и некоторые испанские летописцы даже говорят, что он был предпочтительнее франкского правления на севере. Наибольшая польза, которую он принес стране, заключалась в ликвидации старого правящего класса дворянства и духовенства и распределении их земель, что создало новый класс мелких землевладельцев, благодаря которым в значительной степени и началось процветание сельского хозяйства в мусульманской Испании. Жизнь крепостных намного улучшилась, а многие горожане начали новую жизнь, перейдя в ислам.
После завоевания солдаты вторгшихся армий остались в Испании, где обосновались и вступили в брак. В VIII веке последовали новые волны иммиграции из Северной Африки и Востока, которые принесли на полуостров множество арабов и еще больше выходцев из Северной Африки. В 741 году у берберов хватило сил, чтобы организовать в Испании всеобщее восстание против арабов. Халиф прислал арабскую армию, в большой степени состоявшую из сирийцев, под командованием Балджа ибн Бишра, которая прибыла на место в 742 году после долгого и рискованного путешествия. Она вскоре разбила берберов и в награду получила средиземноморские побережья Испании. Новые поселенцы из Сирии осваивали страну по тому же плану, что и саму Сирию, и мужчинам каждого из сирийских джундов (военных округов) было выделено по одну испанскому региону: дамасский получил Эльвиру, иорданский – Малагу, палестинский – Сидонию, хомсский – Севилью, киннасринский – Хаэн. Армия Египта получила Бежу и Мурсию. Землевладельцы-арабы были обязаны по призыву правительства в арабской столице Кордове нести военную службу. В иных же случаях они, как предполагалось, жили на своих землях. Однако арабы не успели привыкнуть к сельскому хозяйству, а кроме того, владельцы поместий по большей части предпочитали селиться в главных городах регионов, где находились их земли, и жить на доходы, которые получали от испанских крепостных или издольщиков, возделывавших их землю. Они образовали новое городское население, арабскую военную касту, которая жила на доходы и называлась шами, то есть сирийцы, чтобы отличить их от прежних поселенцев, пришедших с первым вторжением.
Укрепление сирийского элемента в Испании в результате этих событий создало благоприятную атмосферу для Абд ар-Рахмана, аристократа из рода Омейядов, который бежал после свержения его династии на востоке. После некоторой подготовительной работы среди войск Балджа, многие в которых были прежде зависимыми от Омейядов, он высадился в Альмуньекаре в 755 году. Вскоре он одержал победу над эмиром, признавшим Аббасидов, и, захватив Кордову в 756 году, основал независимую династию Омейядов в Испании, которая продержится до 1031 года.
Первый век правления Омейядов в Испании был трудным периодом, когда эмиры Кордовы были заняты восстановлением мира в стране и боролись со скрытой и открытой подрывной деятельностью со стороны разных элементов населения. Арабы в основном жили в городах, как крупные вассалы военной аристократии джундов. Сильнее всего они были на юго-востоке и какое-то время представляли серьезную угрозу для власти правительства. Прекращение арабской иммиграции в IX веке и процесс слияния арабов и арабизированных жителей Испании, перешедших в ислам, постепенно ослабил влияние великих арабских семейств, которые ко времени поздних Омейядов уже перестали играть какую-либо существенную роль в государственных делах. Гораздо более многочисленными и активными были берберы, численность которых увеличивалась за счет постоянной иммиграции вплоть до конца XI века. В городах они составляли меньшинство и быстро ассимилировались. В основном это были жители горных районов Марокко и предпочитали селиться в горах, привлеченные сходным образом жизни, основанным на животноводстве и сельском хозяйстве, а также военными преимуществами знакомого типа местности. Наконец, были и сами испанцы, христиане, иудеи и обращенные в ислам. Законные немусульманские общины были более многочисленны и лучше организованы в Испании, чем где-либо еще в исламском мире. Правительство проводило в целом терпимую политику по отношению к ним, а те репрессии, какие все же имели место, в основном объяснялись политическими соображениями. Однако многие быстро перешли в ислам добровольно, а не по принуждению. Вскоре арабоязычные испанские мусульмане, свободные, вольноотпущенники и рабы, формировали основную часть населения. Даже те, кто остался верен старым религиям, в основном перешли на арабский язык. Уже в середине IX века Альваро, христианин из Кордовы, с сожалением замечает: «Многие из моих единоверцев читают стихи и повести арабов, изучают труды мусульманских богословов и философов, и не для того, чтобы опровергнуть их, а чтобы узнать, как правильнее и красивее выражаться на арабском языке. Где сегодня можно найти мирянина, который читал бы по-латыни комментарии на Священное Писание? Кто из них изучает Евангелия, Пророков, Апостолов? Все молодые талантливые христиане знают только язык и литературу арабов, с усердием читают и изучают арабские книги, громадной ценой создают из них большие библиотеки и во всеуслышание заявляют, что эта литература достойна восхищения. Среди тысяч из нас вряд ли найдется хоть один, кто умеет на сносной латыни написать письмо другу, зато несть числа тем, кто способен выражаться по-арабски и сочиняет стихи на этом языке искуснее самих арабов».
