– Он что же, настолько ненадежен, что дядя не доверял ему?
– Нет, просто дядя случайно узнал, что Петр занимается не совсем приличным бизнесом.
– Это каким же?
– У него несколько массажных салонов. Ты же понимаешь, что это просто вывеска, а на самом деле там настоящий бордель.
– Как Петру удалось переделать завещание?
– А это ты у него спроси, откуда мне знать.
– Я так понимаю, что все сделал тот несчастный юрист, которого нашли мертвым?
– Я не собиралась его травить, Петр сказал, что это всего лишь сильное снотворное.
– Зачем же его понадобилось усыплять?
– Он записал весь разговор на пленку, когда заключали «полюбовную сделку» с заменой завещания. Вот я эту пленку и должна была найти у адвоката. Сам виноват, получил деньги, сиди сопи в две дырки, нет, ему еще захотелось хапнуть. Люди гибнут за металл. Теперь ему ничего не нужно, у катафалка прицепа нет, – скривилась Евгения, и от этого лицо ее из красивого сразу же превратилось в отвратительное. Во всяком случае, Ларисе показалось именно так.
– Ну и как, нашла пленку?
– Конечно.
– Где она?
– Вот здесь, у меня в сумке, – и Женя постучала ладонью по сумочке, которую крепко держала в руках.
– Дай ее мне.
– Сейчас, разбежалась, – усмехнулась Евгения.
– Неужели ты думаешь, что вот так запросто выйдешь отсюда? – вскинула Лариса брови.
– А кто мне помешает?
– Ну и наглая же ты, – задохнулась Лариса.
– Не наглее, чем другие.
– Кто убил коллекционера?
– Он попал в аварию.
– Не пудри мне мозги хоть сейчас.
– Не знаю я, кто, вроде Петр кого-то посылал туда, в Германию, – Женя равнодушно пожала плечами.
– А Сашу? – почти шепотом спросила Лариса.
– Сашу убили грабители, на рабочем месте.
– Ты опять? – взвилась Лариса.
– Хватит орать. Я тебе что, сестра родная, чтобы на меня покрикивать? Или твой разлюбезный сыщик? Идиот, все карты нам спутал. Саша каким-то образом все узнал, – без всяких предисловий продолжила Евгения. – То ли телефонный разговор подслушал, то ли еще как-то, не знаю, ничего не могу сказать. Только, уходя в ломбард на сутки, он мне сказал: «Как только приеду с работы, сразу же пойдем в милицию, и ты все там расскажешь: и про завещание, и про остальное». Я глаза вытаращила, – мол, ты о чем это говоришь? Знать ничего не знаю и ведать не ведаю. Так он мне так по физиономии звезданул, что я прямо в прихожей на пол опрокинулась. Хлопнул дверью и ушел. Что мне оставалось делать? Я, конечно, сразу же Петру позвонила и все рассказала. Ну вот, а утром ко мне милиция заявилась, я чуть в обморок не свалилась, так испугалась. А они, оказывается, ко мне с соболезнованиями пришли. Я в таком шоке была, что и словами не передать. Я, честно, не думала, что Петр на это пойдет. Думала: ну, поговорит он с Сашей, ну, если нужно, денег ему даст – но чтобы убивать, такого я не ожидала.
– Я сейчас же звоню и вызываю милицию, – сказала Лариса и потянулась за трубкой.
– Попытайся, – усмехнулась Евгения и, взяв аппарат в руки, поставила его себе на колени.
– На что ты, интересно, надеешься, Женя? Неужели ты думаешь, что все это пройдет без сучка без задоринки?
– Проходило же до сих пор.
– У меня к тебе еще один вопрос. Зачем Петр пошел к детективам?
– Так он же и в самом деле не знал, куда Саша спрятал раритет.
– Как же ты догадалась, что он именно в этой квартире?
– Как только ключ увидела, когда ты его вместе с пистолетом из пиджака вытащила, сразу же поняла. Мы один раз сюда вместе с Сашей заезжали, когда у его родителей в гостях были. Он мне тогда и сказал, что друг просил за квартирой присмотреть, пока он за границей будет.
– Он там что, работает? – задала Лариса совсем ненужный вопрос.
– Вроде того. Он танцовщик, в варьете задницей крутит, контракт там у них какой-то.
Лариса слушала Евгению и тем временем лихорадочно соображала.
«Как же задержать эту молоденькую стерву? Не драться же с ней, в самом деле? Интересно, почему она так уверенно себя чувствует?»
– Сколько ты хочешь? – услышала Лариса голос Жени.
– Чего хочу?
– Не прикидывайся, я про деньги спрашиваю. Сколько ты хочешь получить, чтобы оставить нас с Петром в покое?
– Мне ничего не нужно. Я, может, и оставлю вас в покое, но не забывай, что этим делом занимается Владимир, и ты плохо его знаешь, – усмехнулась Лариса и свысока посмотрела на Женю. – Слушай, – спохватилась Лариса, – а кто же тогда нас газом травил ночью и кто к тебе в квартиру приходил, когда я в шкафу спряталась?
– Есть один, – процедила Евгения, – тоже из коллекционеров, только современных, ети его мать. Вот тот по трупам ходит, как по паркету. Петр говорит, у него человек десять на счету, коллекционеров-покойников. Правда, никто и никогда не видел его самого, он всегда действует через подставных лиц. Он к дядьке Петра один раз вроде кого-то присылал с предложением – продать раритет, а тот ни в какую, он же идейный.
– Откуда же известно, что кто-то приходил?
– Петру домработница их разговор слово в слово пересказала, это он ее к дядьке своему устроил, каждый месяц доплачивал ей за информацию, она и старалась все подслушивать и запоминать. Когда дядьки не стало, тот «коллекционер» уже к Петру своего человека прислал. Петр, конечно, сразу согласился, наслышан про репутацию этого типа, да и деньги тот предложил немалые. А раритет тю-тю, ручкой помахал. Тот придурок подумал, что его обманывают, и начал за мной по пятам ходить. Не сам, естественно, шестерок своих присылал. Информационный центр у них, конечно, зашибись, в две секунды все разнюхали. Откуда-то узнали, что драгоценности у Саши были. Мы с Петром почти и не встречались все это время, только перезванивались. Петр очень боялся, что узнают о нашей связи.
– А кто же такой Вячеслав? – спросила Лариса и испытующе посмотрела на Женю.
– Ей-богу, не знаю. Первый раз я его на кладбище увидела, я вроде уже рассказывала про тот случай. А потом еще два раза, про которые ты прекрасно знаешь. Может, и правда влюбился с первого взгляда, как он сам говорит, а там кто его знает, может, и врет?
– Ладно, Евгения, заболталась я с тобой, пора и честь знать, – резко сказала Лариса и вплотную подошла к девушке: – Дай телефон, я позвоню.
Женя посмотрела на Ларису сочувствующим взглядом и отвела в сторону сумочку. В другой руке она держала небольшой пистолет.
– Не забыла, что я целый год в кружке по стрельбе занималась? Не надейся на счастливый случай, я не промахнусь.
