Лариса остановилась посреди спальни и напряженно задумалась, постукивая себя пальцем по кончику носа.
– Ладно, потом найду, а сейчас распечатаю новые, – и она распахнула шкаф.
Новых колготок не оказалось, зато вместо них ей попалось несколько пар мужских носков, и Лариса начала злиться.
– Только вас мне здесь и не хватало. Ваш хозяин рассматривает наши отношения, устал он, видите ли, от меня. Вот пока он их рассмотрит, вам здесь делать нечего, – и Лариса сгребла все носки, прошла на кухню и демонстративно бросила их в мусорное ведро. – Вот так! – злорадно проговорила она, будто носки были в чем-то виноваты и сейчас получили по заслугам.
Вернувшись обратно в комнату, она решила больше не тратить времени на поиски пропавших колготок, а надела брюки. До дома бывшего одноклассника Лариса быстро доехала на своей машине и, поставив ее во дворе, поднялась на третий этаж. Когда Алексей Александрович открыл ей дверь, Лариса сначала даже подумала, что не туда попала.
– Что, Ларочка, не узнала меня? – горько проговорил Сашин отец. Видно, на лице у нее отразилось все, что она почувствовала в первую минуту. – Проходи, проходи, не сомневайся, я это, твой покорный слуга, Егоров Алексей Александрович.
Лариса шагнула в прихожую и попыталась изобразить на лице улыбку.
– Ну что вы, Алексей Александрович, разве вас можно не узнать с вашим исполинским ростом?
– Да уж, рост никуда не делся, а вот все остальное… Сам удивляюсь, никогда не думал, что смогу так похудеть за такой короткий срок. Когда Сашу похоронили, я в больницу попал с инфарктом. Да вроде я тебе это уже по телефону говорил. Из больницы вернулся, потеряв десять килограммов, а потом еще десять, но уже дома. Ты проходи. Что застыла у порога? – И хозяин пошел в глубь квартиры, приглашая Ларису следовать за ним. – Пойдем на кухню, чайку попьем и поговорим. Вчера ко мне сослуживцы с работы приезжали, навестить больного, натащили всяких сладостей. Пирожные да конфеты, а я вроде не любитель, вот ты сейчас вместо меня и потрудишься. А ты прямо красавицей стала, встретил бы на улице, не узнал, – улыбнулся Алексей Александрович.
Они прошли в уютную кухоньку, и хозяин засуетился, накрывая на стол.
– Алексей Александрович, да вы не беспокойтесь, я и без чая обойдусь.
– Что значит обойдусь? Давай-ка садись вот сюда за стол и не мешай мне. Раньше, когда Саша еще жив был, он частенько к нам со своими друзьями захаживал, а когда женился – то с женой, весело было. А сейчас кукуем вдвоем с матерью и не знаем, куда себя деть, поэтому любому гостю рады. За разговорами время проходит, забыться помогает.
– Саша женился? – удивленно спросила Лариса, сделав вид, что не знает об этом.
Вчера на кассете она слышала, как новый клиент Владимира рассказывал, что долгое время не мог дозвониться, а потом все же удалось поговорить с женой Александра.
– Да, уже давно, они почти два года с Евгенией прожили. Саша-то еще до женитьбы от нас с матерью съехал. Когда бабушка его, мать моя, умерла, ему ее однокомнатная квартира в Перово досталась, она заранее дарственную на него оформила, вот он туда и перебрался. К нам приезжал только тогда, когда нужно было поработать, а потом он все инструменты туда забрал, оставил лишь некоторые из них. Мы не возражали, дело молодое, все понимали. Сюда-то не приведешь молодую девушку, а там он сам себе голова. Потом он с Женей познакомился и женился. Хорошая девушка, ничего не могу сказать, правда, не москвичка, из Ростова она. Но это и не важно, лишь бы лад между ними был, а нам с матерью больше ничего и не нужно было. Внуков все ждали, но молодые не торопились, Саша говорил, что обязательно заведут ребенка, как только он мастерскую откроет. Прописал он Женю сразу, чтобы она могла на хорошую работу устроиться, да и учиться она очень хотела. Сейчас Женя в хорошей фирме работает и учится в институте на вечернем.
– А Саша где работал? – спросила Лариса.
– Саша работал в ломбарде оценщиком драгоценных металлов. До этого он на ювелирный завод устроился, да там платили мало, а Саша мечтал заработать на собственную ювелирную мастерскую, я уже говорил. Ты же знаешь, как он любил всякие новые украшения придумывать. На заводе-то не очень к нему прислушивались, там свои маститые мастера были, не давали парню пробиться. Когда его в ломбард позвали, пообещали хорошую зарплату плюс проценты с прибыли, он с завода и ушел. Я ему предлагал деньги, ну, на мастерскую. Кое-что у меня припасено, кое-что занять бы могли, продать что-нибудь, а он отказался наотрез, сказал, что сам должен заработать. Он же гордый у нас был. Да что тебе-то говорить об этом? Ты же его хорошо знала. У него даже клиентура своя появилась в последнее время. Люди солидные, из коллекционеров. Саша действительно очень талантлив был, вот к нему и обращались.
– Не понимаю, – удивилась Лариса, – почему из коллекционеров?
– Понимаешь, у некоторых из них действительно имелись такие раритетные вещи, что они просто боялись их держать дома и сдавали на хранение в специальный банк. Ну а Сашу просили, чтобы он сделал копию. Так вот он эти копии так делал, что без специальной экспертизы их невозможно было отличить от оригинала. Первым был мой приятель Прохоров Николай Сергеевич, вернее, не он, а его хороший знакомый, тоже из коллекционеров. Саша Николаю сам предложил свои услуги, когда тот рассказал, что совсем недавно квартиру его знакомого ограбить хотели, да не вышло, сигнализация вовремя сработала. Саша еще тогда посмеялся: зачем, мол, такие ценные вещи дома держать, когда можно копии сделать? Пусть тогда грабят на здоровье и остаются с носом. Ну, вот после этого к Саше начали поступать заказы, и он не отказывался. Мечта о своей собственной мастерской стала понемногу осуществляться. Деньги он на нее копил, ни от какой работы не отказывался. Но, видно, не судьба была осуществиться этой мечте, убили Сашу, – проговорил отец бесцветным голосом и отвернулся к окну.
Потом, взяв себя в руки, продолжил:
– Месяца за четыре до убийства звонят мне знакомые и говорят, что похороны Николая состоятся завтра. Я сначала даже не поверил, думал, разыгрывают. А мне и рассказывают, что он погиб в автомобильной катастрофе в Германии и теперь племянник его сюда привез, чтобы похоронить рядом с женой. С племянником-то я не очень хорошо знаком, видел его пару раз, и все. Ну, вот, Ларочка, прошло четыре месяца после похорон Прохорова, и убивают Сашу, сына моего. И знаешь, стала терзать меня мысль: что-то здесь не то, а вот что, не могу пока понять. Я почему-то уверен, что эти две смерти не случайны и связаны друг с другом.
– Откуда такая уверенность, Алексей Александрович? – спросила Лариса.
– Не знаю, просто чувствую, и все. Но дело не только в моих чувствах. Я узнал через знакомых, у кого останавливался Николай Сергеевич, они мне телефон тех людей дали. Я позвонил и поговорил с ними и тогда практически сразу понял, что Николая убили.
– Что же вы узнали?
– Николай за рулем тридцать лет – ни одной аварии, очень аккуратный человек во всех отношениях, а здесь катастрофа, да еще такая.
