Трофим остановился, услышав голос, отошел в сторонку, чтобы его не заметили.
– Что ты мне сделаешь? – едко спросила Лариса.
– Думаешь, если ты подыграла мне, то можешь все?
– Я правду сказала.
– Не было никакого жребия.
– Откуда ты знаешь? Марьяна и соврать могла.
– Ты же прекрасно знаешь, что это исключено.
– Сам ее в грязь втоптал!
– Я этого не делал! – вспылил Симонов.
– И с Тамарой не договаривался? И на Трофима она в машине сама по себе залезла? Марьяна случайно это все увидела?
Какое-то время Симонов хватал ртом воздух, потом чуть ли не заорал на Ларису:
– Учти, я тебя предупредил!
Он рванул в сторону Трофима, и тому ничего не оставалось, как зайти в приоткрытую дверь какого-то кабинета. Дородная женщина в роговых очках оторвалась от бумаг и строго посмотрела на него, но к этому времени Симонов уже прошел мимо.
Трофим извинился и направился в зал суда. Вскоре вернулась и Лариса. Вид у нее был такой, как будто ничего не произошло. Но и Трофим умел держать себя в руках. Сначала он поговорит со своей женой, а потом уже займется Ларисой. Она и про жребий расскажет, и про все остальное.
Глава 14
Приговор не отменили, но срок наказания сократили до трех месяцев. Поскольку он уже истек, Никита получил свободу. Но подводный камень остался. Судимость с него пока не сняли.
– Меня теперь на приличную работу не возьмут, – с усмешкой сказал он, сворачивая на улицу, ведущую к его дому. – Судимость – дело серьезное.
– Не возьмут, – в отстраненном раздумье проговорила Лариса.
– Я сам директор, понимаю, что нельзя брать человека с судимостью. Поэтому не нанимаю себя на работу. – Именно к этому он и подводил разговор. – Еду домой.
Суд утомил его. Какая может быть работа? Баньку затопить, напариться, поплавать в бассейне. Если Лариса зажжет, покувыркаться в постели. А она раскрутит.
– Как домой? – встрепенулась Лариса.
– О чем ты все время думаешь? – спросил Никита.
– Ни о чем. О тебе. – Она вернулась на землю, взгляд ее прояснился.
– А может, о ком-то?
Мало ли, вдруг на нее нахлынули воспоминания, тоска хватила по первому мужчине или десятку таковых?
– Нет, о тебе.
– А то смотри. Один срок с меня сняли, как бы и второй не отменили.
– О чем это ты? – насторожилась она.
– Ты же приговорила меня. Мне вроде как пожизненное с тобой дали, но суд и пересмотреть может.
– Это ты про развод? – переполошилась Лариса.
– А что, раз, два и готово!
– А дальше?.. – дрожащим от напряжения голосом спросила она.
– Дальше – свобода!
– И Марьяна?
– Почему нет? Очень хорошая идея. – Никита усмехнулся.
Не так уж страшна семейная жизнь, как ее малюют. Есть в ней своя прелесть, особенно если жена умница. Но Марьяна запросто может занять место Ларисы в бизнесе. Она такой же бухгалтер, и опыт работы у нее имеется.
Если Марьяна будет дорожить семейными ценностями, то свой супружеский долг станет исполнять так же ретиво, как и Лариса. Главное, намекнуть ей, что за семейное счастье нужно держаться зубами. Не сильно сжимая при этом челюсти.
От одной мысли о том, что Марьяна может оказаться с ним в одной постели, Никита вскипел изнутри.
– Это плохая идея! – Лариса мотнула головой.
– А тебе какая разница, с Марьяной я буду или еще с кем-то?
– Не будешь ты с ней!
– Почему?
– Я слово твоему брату дала. Костьми лягу, но не пущу тебя к Марьяне!
– А с другими можно?
Лариса думала долго, но в конце концов выдавила из себя:
– С другими можно. Даже нужно. Ты сразу поймешь, что я лучшая!
– А с Марьяной не пойму?
Лариса ничего не сказала, но так сжала челюсти, что захрустели зубы. Никита озадаченно поскреб щеку. Надо будет взять на заметку, что во время секса с ней нельзя говорить о Марьяне. Даже думать о ней не желательно, чтобы не оговориться. Но беда в том, что мысли о ней сами лезут в голову.
Лето не баловало солнцем и жарой, но листья на деревьях все равно усыхали. Природа у них такая. Они чахнут и падают от ветра или слабости. Все как у людей.
Оголяются березы во дворе, но на земле ни листика. Трава на газонах скошена. Садовник сделал свое дело и ушел.
Тамара знала, когда муж возвращается с работы, поэтому никого лишнего не было ни во дворе, ни в доме. Даже горничной не видать. Жена сама накормит мужа ужином.
Тамара встретила Трофима, держа Данилку за ручку. Вся семья в сборе. Отец поцеловал сына и жену. Идиллия! Именно это ощущение должно было возникнуть, но не появлялось.
– Как суд? – спросила Тамара, передав Данилку воспитательнице.
– Должны были отменить приговор, но вмешался Симонов.
– Кто такой?
Трофим не ответил, глянул на жену с затаенной болью и зашел в спальню. Тамара – на редкость красивая женщина. Симонов на ее фоне выглядит жалко, но при этом гуляет с Марьяной. Возможно, у него что-то было с Тамарой. Если так, то Трофим никогда ей этого не простит.
Тамара зашла в комнату вслед за ним.
– Кто такой Симонов?
– Зачем ты спрашиваешь? – Трофим стоял к ней спиной.
Она все поймет, если он вдруг на нее посмотрит. По глазам.
– Как зачем? Интересно!
– Лучше бы промолчала.
– Почему? – Ее голос дрогнул, возможно, от дурного предчувствия.
– Симонов все рассказал. Ему нужно было объяснить мне, почему не отменили приговор, и он выложил суть дела, объяснил, как договорился с тобой. Помнишь пивной ресторан? Ты же не просто так там появилась. Симонов позвонил тебе, сказал, что меня можно брать голыми руками, и ты приехала за мной. Так и было. – Трофим резко повернулся к Тамаре и увидел смятение в ее глазах.
– Не было! – Она мотнула головой, но переубедить Трофима не смогла.
– Потом ты отвела меня в машину и там набросилась на меня. Это было?
– Нет… – Тамара запнулась. – Было, конечно! Как можно об этом забыть!.. Но что тут такого?
– Ничего. Если бы ты заблокировала дверцы. Но ты нарочно не сделала этого. Знала, что Симонов приведет Марьяну, и она все увидит. Так и вышло.
– Что ты такое говоришь? – Тамару качнуло от нервного перенапряжения.
Трофим выставил руку. Схватится – хорошо, нет – пусть падает. Но Тамара лишь коснулась его локтя, восстанавливая равновесие.
