– Ты была в сговоре с Симоновым, – проговорил он с нажимом на каждое слово.
– Он тебе это рассказал?
– Не важно, кто именно. Главное в том, что это было. Да? – Трофим смотрел жене в глаза, вырывал из нее признание.
Он требовал сказать правду и угрожал наказанием за ложь.
Тамара правильно все поняла.
– Да. А почему я должна была тебя терять?
– Потому что ты изменила мне с Виталиком. Или это уже не считается?
– Об этом нужно забыть. – Тамара закрыла глаза и закусила нижнюю губу.
– А Симонов забыл? Он тебя выследил, когда ты встречалась с Виталиком, и сказал об этом Марьяне. А она сообщила Никите.
– Да, было такое. – Тамара хлопала глазами, как будто это могло отвлечь его внимание от лжи, которой она его потчевала.
– Но на самом деле он никого не выслеживал. Это была ваша с ним версия, направленная против меня. Ты пришла ко мне и наговорила на Марьяну. Я пошел выяснять у Симонова. Он оставил меня в дураках. Нет, вы вдвоем! Ты хоть понимаешь, что обманула меня? Сначала с Виталиком, сейчас – на пару с Симоновым! Тебе не надоело меня предавать? – кипятился Трофим.
– Я тебя не предавала! – Тамара приложила к груди ладони и мотнула головой.
– С Виталиком у тебя ничего не было?
– Это все в прошлом.
– Зато Симонов в настоящем.
– У нас с ним ничего нет.
– А я тебя спрашивал, есть у вас там что-то или нет? Почему ты об этом сказала? Потому что рыльце в пушку!
– Что ты такое говоришь? Чтобы я с этим недоделком?.. – Тамара скривилась.
– А если бы он был таким же красавчиком, как Виталик?
– Ни Виталик, ни Симонов мне даром не нужны. Только ты! Поэтому я и связалась с этим ментом. Он подъехал ко мне, сказал, что хочет вернуть себе Марьяну, а мне – тебя. Потом Симонов позвонил и сказал, чтобы я приехала за тобой в пивной ресторан. А что здесь такого? Ты едва держался на ногах. Твоя Марьяна подставила тебе плечо? Нет! Это сделала я!
– И не только плечо. – Трофим скривил губы.
– А что здесь такого? Я твоя жена! Имею полное право!
– Это твое право заметил и Симонов. Скажи, тебе нравится демонстрировать свои полномочия перед мужиками?
– А ты тогда видел Симонова? Он открыл дверцу, отошел в сторону и не смотрел на нас.
Трофим задумался, вспомнил тот момент, когда Марьяна застукала его в машине в объятиях Тамары. Он видел ее лицо, но Симонова не заметил. Значит, мент действительно отвалил в сторону.
Во-первых, Симонов должен был остаться незамеченным. Во-вторых, на что ему там смотреть, если он и без того все видел? Они с Тамарой лежали в постели и обсуждали коварные планы.
Трофим крепко сжал кулаки, пытаясь успокоить нервы, гудящие от напряжения. Ему нужно было охладить голову. Она слишком быстро наполнялась дурными мыслями. Он и против Марьяны себя в два счета накрутил, и Тамару с той же легкостью обвинил в очередном супружеском грехе. Но получается, что Марьяна чиста перед ним. А Тамара уже два раза предала его. Сначала с Виталиком, затем с Симоновым.
– Он не видел, а я – очень даже. Ты обманула меня! Это раз! Ты не призналась в этом! Это два! Как нам после этого жить?
– У меня есть оправдание. Я готова была на все, чтобы вернуть тебя!
– А если ты спала с Симоновым?
– Нет!
– Я сейчас поеду к нему и спрошу. Этот подлый тип обязательно скажет, что спал с тобой! Он мстит мне за Марьяну, только рад будет сделать больно.
– Но я с ним не спала! – Тамара развела руки, как будто хотела распахнуть перед ним душу.
– Я могу тебе верить?
– Ты должен!.. Ты же видишь, что я пытаюсь тебя вернуть! Ты не можешь меня за это осуждать!
Здравый смысл призывал Трофима согласиться с ней, но он упрямо мотнул головой. Тамара должна была сказать ему о своем сговоре с Глебом Симоновым. Тогда он мог бы простить ее. Но она этого не сделала. А сговор был. В нем участвовала не только Тамара, но и Лариса.
Трофим криво усмехнулся. Теперь он понял, почему Тамара так быстро спелась с Ларисой. Оказывается, они были ягодками с одной веточки. На ней Симонов их и крутил.
Самовнушение – сильная вещь. Никита чувствовал себя так, как будто сегодня днем перед ним открылись ворота лагерной зоны, и он вышел на свободу. Лариса встретила его, привезла домой, натопила баньку, напоила виски, утолила многолетний голод. Ему так хорошо с ней было, что он воспринял как реальность собственную фантазию, порядком подогретую возлияниями и возлежаниями.
– Может, баиньки пойдем? – спросила Лариса.
Она сидела перед ним нагишом. Волосы высушены и расчесаны. Плечи расправлены, грудь приподнята, живот подобран, изгибу бедра придана сексуальная крутизна.
– Ты споешь мне колыбельную? – осведомился Никита.
– И спою, и сыграю. – Женщина кокетливо улыбнулась.
– Ты можешь.
– И могу, и хочу. Но только для тебя. Так будет всегда.
– Вечный кайф?
– Мне нравится твое настроение.
– А ты можешь его испортить? – спросил он.
Язык тяжело ворочался во рту, глаза слипались, но Никита знал, как взбодрить себя. Нужно всего лишь уколоть Ларису и посмотреть, как ее корежит.
– Зачем?
– Так, чисто приколоться. Хочешь, я испорчу тебе настроение?
– Попробуй. – Лариса продолжала улыбаться, но внутренне напряглась.
– А если я хочу Марьяну? – спросил он.
– Она фригидная.
– Ты откуда знаешь?
– Марьяна говорила.
– Нет холодных женщин, есть плохие кочегары.
– Все фригидные женщины так думают. Поэтому они постоянно находятся в поисках хорошего кочегара. Такие дамочки – самые крутые шлюхи. Марьяна не исключение. Думаешь, почему она Глеба своего бросила, с Трофимом не захотела? А официанткой зачем пошла работать? Сегодня с одним клиентом, завтра с другим. Вдруг хороший кочегар найдется!
– Так, может, я ей помогу?
– Не поможешь. Кочерга у тебя не той системы.
– Что?! – обиженно встрепенулся Никита.
– Это не ты виноват. Печка у нее слишком большая. А мне как раз. Поверь, только со мной ты будешь чувствовать себя настоящим мужчиной. – Лариса посмотрела на него так, будто пыталась внушить ему комплекс неполноценности.
Никита просто не мог не возмутиться.
– Я – настоящий мужчина! – заявил он и вдруг захотел ударить себя кулаком в грудь.
– Со мной – да.
– Не только с тобой!
