Маме почему-то кажется, что это было сделано намерено, дабы не деморализовать мужчин окончательно.
Потому что, если у женщины стресс, она его сбрасывает на находящегося рядом мужчину и…
И идет дальше по жизни с легким сердцем, чистой совестью и титановыми нервами.
Мужчины же такого универсального средства избавления от своих проблем делать не умеют.
Так что, как там поется:
«Если б я был султан, я б имел трех жен!
И тройной красотой был бы окружен»?
Красотой-то, возможно, и был бы окружен, а вот насколько долго он этой красотой пользовался бы еще, неизвестно.
Из пасхального
Пасха (Пэсах) у Маминого народа совсем отличается от других, празднуемых в иных странах.
Первое отличие – праздник посвящен Исходу.
Тому самому, который из Египта совершил Моисей.
После того самого, когда пришлось еще сорок лет гулять по пустыне.
Так вот сама суть праздника в том, что время Исхода было назначено совершенно неожиданно.
Дрожжей тогда на каждом углу и в любом магазине не продавали, потому действовали по старинке и заквашивали тесто без дополнительных средств брожения.
Сами понимаете, в дорогу без хлеба никак, а что делать, если он еще не заквасился, а уходить уже надо?
Вот так и появилась маца – смешанная на скорую руку мука с водой и запеченная до хруста на огне.
Так появился главный символ праздника и основа традиции.
В Пэсах не едят, не пьют и не держат в доме квасное… даже крошки от него.
То есть булки, хлебы, бабки, куличи, печенье, ячменная/ пшеничная водка, пиво и много чего еще просто исключается на период празднования из жизни народа.
Потому каждый год больше чем за месяц до праздника практически вся страна превращается в одну большую мойку.
Больше всех в этот период зарабатывают химчистки, автомобильные мойки и те, кто занимается уборками в помещениях, начиная с офисов и заканчивая квартирами.
Правда, и траты на остальное у людей происходят большие.
Чистится всё от последнего коврика в автомобиле и заканчивая последним карманом пиджака.
Окна, шкафы, столы, стулья, кровати, книги, полки в магазинах – все что угодно, лишь бы исключить даже самую возможность наличия и крошки квасного у тебя в наличии.
Кухня в этот период превращается в поле боя.
Ее драят, чистят, моют, скоблят, обдают кипятком и даже покрывают все поверхности чем угодно в два слоя.
И Мама каждый год, завершив все эти «грязные танцы» со шваброй, готова вопить на весь мир:
– Ассспади! Я сделала это! И фиг с ним, что спина возмущенно постреливает, после издевательски-традиционных зюзепоз при помывке нижних кухонных шкафчиков, устроенных каким-то горе-конструктором-дизайнером такими глубокими (шоб тебя, добрый человек, тоже так периодически скрючивало).
Наро-о-од, к встрече Пэсаха моя квартира готова, осталось заполнить ее продуктами и отметить это дело традиционным поеданием пиццы на лоне природы! А посему, други мои, желаю вам достичь своего дзена в этом деле и побыстрее (если, конечно, вас подобное счастье еще не настигло)!
В магазинах к тому времени скупается новое всё – начиная с посуды и заканчивая зубной щеткой.
Каждый год Мама, в надежде на то, что все-таки мучного хлеба не будет целых восемь дней, мечтает сбросить пару килограмм, но…
Современная продовольственная производственная инфраструктура ей этого не дает добиться.
Потому как все что можно было сделать из муки, делают из картофельного крахмала.
Пироги, тортики, печеньки, сухие завтраки…
Все это в сочетании с мясом, которое постоянно на празднике кушаешь, дает совершенно иной эффект, и диету приходится начинать уже после.
Из протокольного
– Мама, это был мой карандашик, – возмущался Младшенький, доказывая свою правоту.
– Карандаш-ш-шик, – шипела возмущенно Мама, шагая рядом с отпрыском утром в школу.
Нет, не учиться.
Ее вызвали на ковер.
Потому что за день до этого Младшенький, отстаивая свою правоту и право частной собственности на карандаш, побил половину своего второго класса.
Истерично взывающая к справедливости по телефону училка иврита раздражала в тот день Маму до ужаса.
«Чтоб ты понимала! – мысленно под аккомпанемент телефонных децибел ответствовала ей Мама. – У тебя только первый родился недавно, а у меня их три и все уже ого-го-какими принципами-амбициями-правилами!»
У Младшенького отобрали его карандаш.
Сначала он честно пытался указать стырившему товарищу на специальный знак, которым Мама, аки кот территорию (в фигуральном смысле), метит все их школьные предметы особым знаком, чтобы не перепутали и всегда могли найти.
«Одолживший» письменную принадлежность признать факт собственности отказался.
И тогда Младшенький не придумал ничего лучше, как приложить к этому делу свой кулачный аргумент.
А дальше пошло сами понимаете как.
Особенно, если учитывать, что школа для мальчиков и девочек там и близко не стояла, зато присутствовало чисто мужское «пасть порву, моргала выколю»… ну-у-у, в адаптированном под детей варианте.
Итог – в кабинете кавардак, полкласса с фофанами, Младшенький с карандашом, а Мама с приглашением на беседу с классным руководителем.
Встреча с классруком проходила в тесном, почти семейном кругу.
Мама, Младшенький и он, Учитель.
Учитель приготовил лист бумаги и ручку для ведения протокола, допрос… мэ… заседания.
Мало кто знает, но в Маминой стране действует закон – по требованию ученика преподавателя могут уволить из школы.
Понятное дело, из-за пустого голословного обвинения никого не попрут и будут разбираться.
Но в любом случае при конфликте сторон ученик-учитель из школы уберут учителя, кем бы он ни был.
Потому как действует система по принципу – школа для ученика, а не для учителя.
Видимо поэтому, чтобы обезопасить бедных учителей, и ведут у них своеобразные протоколы заседания из принципа «да-да, мы вам, конечно же, верим, но бумажку подпишите, ага».
Так вот, Мама не знает, действуют ли так же в других школах, но у них на любую встречу с родителями и учениками ведется протокол, куда записывается все, о чем шла речь, и все о том, какие обязательства взяла на себя каждая из сторон и так далее.
Почти что как в игре «почувствуй себя юристом».
