Вот и в этот раз Младшенькому сначала пропесочивали мозги.
Учитель напирал:
– Ну, взял он у тебя карандаш, но зачем ты полез драться?
Младшенький тоже не молчал:
– Мне мама всегда говорит: «Если тебя бьют, давай сдачи» – Учитель «наградил» Маму та-а-ким взглядом, что у Мамы сразу же забилась паническая мысля «а-а-а, сдали-таки с потрохами», стремительно перетекавшая в «что делать?!.»
Педагог тут же попытался сгладить ситуацию:
– Ну-у-у, Мама, имела в виду, что ты должен так поступать, когда рядом нет учителей, а ты-то сразу с кулаками полез. Почему не пришел ко мне и не рассказал все? Мы бы вместе решили этот вопрос.
Мама интенсивно кивала головой.
Младший удрученно молчал.
Мама тоже, мысленно перебирая варианты, что теперь уже ей выскажут за такие совсем не педагогические методы воспитания.
О чем думал Учитель, им было неизвестно – зато он продолжал вещать на тему и по поводу.
Под конец встречи Мама сама себя уже ощущала в роли виноватого школьника.
Консенсус все же был достигнут, запротоколированы обязательства сторон, подписан всеми тремя, отксерокопирован и роздан тем самым трем сторонам по экземпляру.
Преподавателю для отчета перед начальством и занесением в личное дело ученика.
Маме, чтобы не забыла о том, что наобещала по воспитанию ребенка.
Младшенькому же для солидности и прочувствования момента, так сказать, осознания первых шагов во «взрослой» жизни…
Опять же всегда будет повод, если что, тыкнуть носом в его же подпись и напомнить при случае, в чем он там их всех назаверял.
Мама, выйдя из здания в школьный двор, решила приступить к новому витку воспитания, не отходя от кассы.
– Ну и зачем ты махался, лучше бы учился лучше. Вот кем ты хочешь стать, когда вырастишь?
Вопрошала она, уже морально готовясь к «пожарникам», «солдатам» и мысленно подбирая правильные аргументы для убеждения.
– Боксером, – пробурчал Младшенький, вводя ее в ступор на минуту.
Серьезно, чем аргументировать и стимулировать к большим свершениям при таком выборе профессии? Мама зависла.
– Ну-у-у, – тянула она, – если ты хочешь быть богатым боксером, то тебе нужно научиться хорошо считать, чтобы всякие жулики не обсчитывали, еще хорошо писать и читать, знать законы, чтобы еще одни жулики не подсунули неправильный договор на сотрудничество…
Что бы еще такое сказать, у нее все никак не придумывалось…
– А может, ты выберешь себе какую-то другую профессию, а? – жалобно вопрошала она. – А то как-то не хочется иметь сына с отбитыми мозгами.
Младшенький, минуту поразмышляв, ковыряя ногтем краску на воротах, буркнул:
– Подумаю.
О том, какое Мама после этого испытала облегчение говорить не стоит – уже хоть что-то.
Из армейско-подготовительного
В стране вечного лета и веселых улыбок принято будущих солдат перед призывом в армию собирать родителям. Не то чтобы это входило в обязанность, но так принято, что кое-какие вещи обеспечивает семья. И только, если семья малообеспеченная или же призывается солдат-одиночка, армия обеспечивает того всем необходимым.
Армейское начальство поступило мудро – кто лучше еврейской мамы знает, что ее деточке надо. Правда они, начальство, это дело на самотек не пускают и ограничивают весь закупочно-подготовительный процесс подробными списками, согласованными со специализирующимися на этом деле магазинами.
Потому уже никто не удивляется сезонному нашествию толпы мамаш в магазинах с камуфляжем.
Мама тоже от остальных не отставала и в предподготовительном угаре зашла в хороший такой магазинчик, «Rikushet» называется. Покрутилась, осмотрелась…
Подходит к ней девушка-продавец: «Кого к армейскому призыву собираете? Мальчика? Девочку?»
Ну, правильно, с Мамиными-то беретиком-блузкой-юбкой – обвешанной пакетами с детской одеждой, что та новогодняя елка – и особо «юным» возрастом в экстремально-спортивном тире армейском магазине другого и делать нечего.
В общем, сразу призналась, что таки у нас мальчик.
Магазин оказался правильный, сразу выдали Маме список-памятку, чего надо призывникам в их нелегком бытие армейском.
Правильный такой списочек. От «А» до «Я», что называется. Наверное, для таких вот непутёвых мам, как Мама, готовился.
Непутёвых в смысле, что ничего путем наши недавние олимы (репатрианты) о местном армейском быте здесь не ведают.
Так что Мама оценила. Причем в буквальном смысле. Начиная с носочков-трусочков, крем-щетка для обуви… и заканчивая огромным рюкзаком.
Поняла, что собрать ребенка в армию это еще похлеще финансовая катаклизма, чем предшкольная денежная лихорадка. Даже если новоиспеченный солдат половину списка из собственной армейской зарплаты докупать потом будет…
А что? Кто-то ребенка в школу собирает, а Мама своих младших уже собрала и даже отправила – теперь старшего вот ребятёнка в армию собирает…
Чувствовала Мама себя при этом вернувшейся лет на восемнадцать назад, когда носилась по магазинам молодой мамашей, готовящей своего первоклашку к первому учебному году.
По крайней мере, ассоциации были именно такими. Особенно умилил пунктик о несмываемом фломастере для симаним (меток).
Ну, чисто школа. Там всем детям мамы метят и тут традиционно продолжают.
Теперь Маме осталось дело за малым – пободаться с тем самым собираемым призывником на тему: «Шо таки, сына, надо это брать», потому что Мамин «горячий эстонский парень» устраивает показательные выступления на тему: «Мине это термобелье (ни верх, ни низ) и даром не нать, ибо жарко! И вообще, мама, я все лучше знаю!»
Ну да, зимой же холодно просто и быть не может… по определению.
И что Мама хочет сказать? Тяжела она, еврейско-мамина доля. Ибо уговорить дитятко взять «усё, шо мама приготовила», становится все тяжелее.
Это, наверное, еще потяжелее, чем заставить своего ребенка-подростка надеть в сильно минусовую температуру и снегопад зимой шапку на голову.
Из призывного-нескучательного
Гиюс (сбор призывников) у цанханим (десантников), в отличие от других родов войск, проходит каждый раз в Иерусалиме в одном и том же месте, Гиват-ха-Тахмошет (Арсенальная горка).
Где во время шестидневной войны при освобождении Иерусалима десантные войска понесли существенные потери. В общем, место для многих значимое.
Мама из переживаний на тему «только бы не опоздать», естественно, прискакала со своим призывником и всем благородным семейством (помним, Папа традиционно в командировке) самыми первыми. Ну да, а то вдруг они не успеют и всё, тю-тю, поезд ушел и Старшенького не заберут. Не то чтобы Мама так уж мечтала избавиться от ребенка, но… Этот самый ребенок очень расстроился бы.
