Отец замолчал.
– Давай до завтра. Ты где остановился?
– А разве я не могу переночевать у тебя?
– Это небезопасно. Я отдаю тебе все материалы по группе. И попрошу тебя остановиться в отеле, куда тебя отвезет Соня. Она же и позаботится о том, чтобы ты благополучно туда добрался.
– Пап!.. Но как может домработница позаботиться о моей безопасности?
В ответ был краткий смешок.
– Соня – наш проверенный кадр. «Товарищ Соня». Ты даже и не сомневайся в ней.
Он кивнул.
– Ну что, пора! Палку мне… Помоги подняться.
Он помог отцу. Тот встал, опираясь на палку.
– Ну вот и все…
Они стояли и в молчании смотрели друг на друга.
Через несколько минут появилась Соня. Она уже переоделась и была не в сари, а в светлом брючном костюме. И тащила большой чемодан на колесиках.
– Там все! – кивнул отец. – Документы, микрофиши, пленки…
– Я понял. – В горле встал комок.
Соня уже открывала дверь.
– Пока, Игорек! Подойди ко мне.
Он подошел, обнял отца и поразился тому, какой он хрупкий, худой, кажется, дунь – и улетит. По щекам отца текли слезы.
– Береги себя, мой мальчик.
Он ушел, а когда обернулся, то увидел в дверном проеме фигуру отца. Тот стоял и смотрел ему вслед. Когда Игорь Мятлев обернулся, отец поднял руку в знак прощания.
Наши дни. Лондон
В Лондоне Маруся не была ни разу. Но знала, что нельзя считаться бывалым путешественником, не побывав в Соединенном Королевстве Великобритании. Лондон был Меккой, пробным тестом, боевым крещением туриста.
Маруся всегда мечтала о Лондоне, она думала о нем, представляла, как приедет вместе с Костей… И как они будут бродить по романтическим местам Лондона – Риджентс-парку, мосту Тауэр, старинным улочкам, заглянут в Музей Виктории и Альберта, посидят в каком-нибудь пабе… Она тряхнула головой, вспоминать о Косте больше не хотелось.
Гостиница находилась в шумном районе, и Маруся немного растерялась от гвалта.
Они с Марком поселились в соседних номерах. И сейчас сидели в Марусином.
– И что теперь? – спросила Маруся.
– Ты хочешь лечь спать?
– Я хочу выйти и прогуляться по вечернему Лондону. Ты не против присоединиться ко мне?
– Вряд ли я отпустил бы тебя одну. Я уже был в Лондоне несколько раз. Первый раз город мне не понравился, во второй – я проникся к нему симпатией. А в третий – влюбился.
Они решили пока не касаться расследования и хотя бы на пару часов отвлечься. Марусе это далось с трудом, а вот Марк… Похоже, ему доставляло удовольствие показывать Марусе достопримечательности Лондона. Он обнимал ее за плечи и поворачивал в разные стороны.
– Вот там Биг-Бен. Грандиозно, да? Это парламент, там мост Тауэр, а если мы пройдем вперед, то выйдем к театру «Глобус»…
В Темзе отражался тусклый свет от фонарей. Он дрожал в воде, рассыпался и искрился, как бенгальские огни. Маруся с Марком перегнулись через парапет и какое-то время молча смотрели в воду.
– Красиво! – тихо сказала Маруся.
– Руська!
Она подняла на Марка глаза.
– Что?
– Да так, ничего! – Он махнул рукой.
– Сказал «а», говори и «б».
Это была одна из любимых присказок шефа. Оба невольно улыбнулись.
– Ты все еще переживаешь из-за… этого своего?
Маруся мгновенно замкнулась.
– Я не хочу ничего об этом говорить, Марк! Считай, что это – запретная тема.
– Понимаю, но мне обидно. Что ты из-за этого козла…
– Он не козел! Это я… – слезы подступили к горлу, горячие, обжигающие. Ну зачем он напомнил о Косте? О том времени, когда все было ясным, ярким и звонким. Она могла проснуться и, включив музыку, петь, или спрыгнуть с кровати и выделывать немыслимые па. Она была счастлива от одной только мысли, что Он – есть, что Он позвонит, и они встретятся. Или она будет об этом мечтать. И неизвестно, что слаще – реальное свидание или воображаемое, когда все детали и подробности обрастают нежным флером, словами-поцелуйчиками, объятиями, прикосновениями, от которых пересыхает в горле… А когда он брал ее руку и клал на свою грудь – у нее все таяло внутри, расплавлялось сладким жаром…
– Черт! – Она тряхнула головой. – Черт! Черт! – И стукнула кулаком по парапету. – Марк, зачем ты об этом напомнил? Тебе захотелось посмотреть на мою реакцию?
Маруся пошла от него быстрым шагом, потом – побежала.
Марк перехватил ее.
– Пусти!
– Нет!
– Да!
– Нет! Не пущу!
Они стояли и кричали друг на друга. Наконец она обмякла и заплакала, уткнувшись ему в грудь.
– Ну, пореви… – в голосе Марка слышалась нежность. – Поплачь.
– Ты считаешь, это хорошо, да?
– Тебе нужно успокоиться. На тебя столько всего свалилось… Возьми платок.
– Спасибо, Марк! Ты мне как старший брат, которого у меня никогда не было.
– Я стараюсь… – он погладил ее по голове.
– Я – дура, – с тоской сказала Маруся. – И я это прекрасно знаю. Костя – неподходящий для меня человек. И на что я только надеялась? Мне нужно было понять это раньше, с самого начала.
– Люди – не боги. И с самого начала редко кто понимает, как правильно поступить. Людям свойственно ошибаться. Пока некоторые вещи не поймешь на своей шкуре, ни в чем не разберешься. Зачем себя винить? Крайне непродуктивная вещь. Лучше идти вперед и не оглядываться. А о прошлом – забыть. Кстати, это советую не я, а психологи…
– Ну да, ну да. Нужно взять себя в руки и идти дальше. Хреновая тактика. Где эти руки? И что делать, если они все время хотят других рук?
Маруся посмотрела на Марка и тут же пожалела о сказанном. Даже в тусклом свете фонарей было видно, как окаменело его лицо.
– Если тебе хочется пострадать, пожалуйста, – произнес он холодно. – Я даже не знал, что твоя тяга к разрушающему мазохизму так велика. Не буду мешать.
Он резко отстранился и отошел на пару шагов.
– Марк! Ты не представляешь, как мне временами бывает тяжело! Я стараюсь, иногда удается забывать обо всем. А бывает, как нахлынет…
– Ты сама этого хочешь! Это мое личное мнение, но можешь записать это крупными буквами у себя на лбу.
– Не нуждаюсь в твоих советах!
– Ну и отлично. А зачем жалуешься? Тебе не кажется это странным?
Как же она забыла, что Марк никогда себе не изменяет и ждет момента, чтобы ужалить посильнее? Он не был бы Марком, если бы вел себя по-другому.
