– Фиа страстная женщина, – подтвердил Сайлекс, немного помолчав. – Это меня и беспокоит. А если ей недостаточно только меня?
– Если кто-то из мужчин посмотрит на Фиа, я убью его собственными руками, – мрачно заявил Бракх.
– Мы все знаем, что, когда приходит время, даже самые смирные самцы теряют голову. Прошло два года с тех пор, как мы всемером ушли из племени, взяв с собой только двух женщин. За это время юноши возмужали и отрастили бороды. Думаю, нам пора вернуться к соплеменникам, чтобы юноши нашли себе жен.
– Если там еще остались незамужние девушки, – заметил Бракх. – Смотри!..
Перед ними стояла она, волчица с белой отметиной в виде ладони. Бракх остановился и передал Сайлексу подношение – тяжелую ляжку оленя.
– Мы давно с тобой не виделись, – негромко произнес Сайлекс, обращаясь к волчице. Позади нее опасливо прятались за деревьями несколько годовалых волков, очевидно, родившихся весной.
Волчица внимательно вглядывалась в его лицо. Сайлекс швырнул ей оленью ляжку, и она приняла подношение.
* * *
В одной руке Пэллок держал дубинку, в другой – копье. Урс взял с собой только копье. Они вышли на равнину. Стада уже ушли, и след их терялся на сухой, промерзшей земле.
Так или иначе, Пэллока меньше всего интересовало, куда ушли стада. Со дня своей свадьбы он укрепился в решении погубить Урса и неоднократно предлагал ему отправиться на охоту вдвоем, однако старший ловчий неизменно отказывался. На сей раз, к вящему удивлению Пэллока, Урс согласился, не раздумывая. Поселение Сородичей осталось далеко позади. Стоял теплый погожий день. Мужчины вошли в перелесок, рассчитывая скрыться в тени от яркого солнца и, возможно, обнаружить оленей, улегшихся на отдых среди кустов.
Отлично. Деревья скроют их от случайных глаз.
Пэллок не будет терять времени. Он слегка отстанет, а потом обрушит дубинку на голову Урса. Первый удар просто оглушит ловчего, но Пэллок сразу же вонзит копье ему прямо в сердце. Потом выждет дня два, вернется и объявит, что Урса задрал медведь. Даже если Сородичи организуют поиски, от мертвого тела к тому времени останутся лишь обглоданные кости, и никто не усомнится в правдивости слов Пэллока.
Пэллок замедлил шаг. Сейчас, подхлестнул он себя и крепче сжал дубинку. Урс был выше Пэллока на две-три ладони, но дубинка сделает свое дело. Камень, привязанный к ее концу, запросто проломит череп. Сейчас. Ну же!
Урс остановился как вкопанный, и так быстро обернулся к Пэллоку, что тот едва не оступился.
– Мне надо поговорить с тобой, – тихо сказал он.
Пэллока бросило в пот, и он кивнул, расслабив пальцы.
– Старший копейщик должен не только выбирать цель. Он должен наставлять молодых охотников, помогать им оттачивать мастерство. Он должен проявлять выдержку и не бросать копье в цель раньше времени – вслед за его копьем полетят остальные, поэтому цель нужно выбирать наверняка. Понятно? Цель нужно выбирать наверняка, – с нажимом повторил Урс.
Пэллок молчал, хлопая глазами. К чему весь этот разговор? Да Пэллок и без него все знает!
– Ты не помогаешь молодым. Ты несдержан, и твое копье часто бьет мимо цели, – продолжал Урс.
Пэллок непонимающе таращился на него.
– Мне придется кем-то тебя заменить, чтобы охота шла лучше. Все, что я делаю, я делаю на благо охоты.
Урс потрепал Пэллока по плечу.
– Неприятно, я знаю. Но я не хочу унизить тебя – просто выше головы не прыгнешь.
Пэллоку показалось, что его оглушили. Он лишился дара речи.
– Я рад, что мне представился случай сказать тебе обо всем с глазу на глаз, – продолжал ловчий. – Теперь я пойду обратно, а ты возвращайся к вечеру. Когда ты придешь, я уже оповещу племя и прикажу относиться к тебе со всем уважением, как к доброму охотнику.
Пэллок отупело кивнул. Урс повернулся и зашагал обратно в лагерь, высоко вскинув голову и расправив плечи. Пэллок смотрел ему вслед. Рука, сжимавшая копье, непроизвольно дергалась.
Сейчас, приказал ему внутренний голос. Давай!
21
– Смотрите! – крикнул Сайлекс и взмахнул рукой.
Охотники повернули головы: вдалеке бежала волчья стая, за которой они следовали. Впереди шла волчица с белой отметиной в виде ладони.
– Они почуяли дичь. За ними, Сайлекс? – спросил Бракх.
Сайлекс не отвечал, вглядываясь в бегущих гуськом животных.
– Они не преследуют добычу – они убегают, чтобы самим не стать добычей. – Он с прищуром посмотрел на близлежащий холм. – Давайте заберемся повыше.
* * *
Узнав о том, что случилось с Беллой у ручья, женщины одна за другой устремились к костру ее матери, чтобы справиться о самочувствии девушки. Обступив Беллу, они поглаживали ее по рукам и плечам, переговариваясь между собой вполголоса. Кажется, до них наконец дошло, что к чему. Беллу, самую красивую женщину племени, да еще и беременную, ударили и сбили с ног. Альби расправилась с Беллой по-свойски, решив, что ей, как Старейшине, все дозволено.
– Настало время избрать новую Старейшину, – мрачно заявила Адор.
Украдкой осмотревшись, как бы рядом не оказалось Альби, женщины дружно закивали в знак согласия.
– Калли должна стать Старейшиной через два года, – напомнила Коко. – Пожалуй, лучше раньше.
Ее слова были встречены одобрительным гулом. Калли отстраненно наблюдала за происходящим, не зная, что думать. «Я всегда буду наставлять тебя». В словах Альби таилась явная угроза. Каково исполнять обязанности Старейшины, когда каждый твой шаг контролирует злая старуха?
Кто-то предостерегающе зашикал, и женщины замерли. У костра появилась Дрои, жена Харди.
– Говорят, Альби тебя ударила, – озабоченно обратилась Дрои к Белле. – Очень больно?
Белла чуть заметно мотнула головой.
– О чем вы говорили? – спросила Дрои, окинув взглядом толпившихся вокруг костра женщин.
Женщины потупились, не отваживаясь ответить.
– Наверное, об Альби, – заключила Дрои. – Хотите свергнуть ее.
Молчание.
– Но не хотите, чтобы я знала. Решили пощадить меня. А вам известно, что Альби принимает у себя моего мужа? Что она избивала меня, когда мы были детьми? Вы боитесь, что я стану заступаться за нее, за свою сестру? – Дрои прищурилась и оглядела сборище. – Ошибаетесь. Вот что я скажу: я буду только счастлива, когда она околеет.
Все стояли, как громом пораженные. Адор приблизилась к Дрои и обняла ее. Так же поступила Коко, и вскоре все женщины, раскинув руки, одна за другой влились в общее объятие и застыли, словно черпая силы друг у друга.
Только Рене, стоявшая в последних рядах, не присоединилась к ним. Она медленно попятилась и незаметно для всех исчезла.
