– Почему ты так смотришь на меня? – шепнула Деникс.
Сайлекс вздрогнул.
– Извини.
– Не извиняйся. Скажи, почему, – настаивала она.
Сайлексу показалось, что Деникс прочла его мысли.
– Ты что-то хотела мне сказать.
– Что ты чувствуешь, Сайлекс? Что ты чувствуешь ко мне?
Внутри него что-то всколыхнулось, будто целое стадо вздрогнуло и понеслось, не разбирая дороги. Глядя на волнующуюся грудь Деникс, он вспомнил жаркие объятия Фиа, и в его глазах сверкнуло нескрываемое вожделение.
– Это невозможно, Деникс, – в отчаянье прошептал он и отвернулся, оттолкнув ее руку.
– Сайлекс! – позвала она, но Сайлекс уже умчался прочь, не чуя под собой ног.
Лишь один человек мог догнать его. Деникс.
Но она не стала его догонять.
* * *
Глядя на желтеющую день ото дня листву, Лира не ощущала печали, обыкновенно присущей другим людям по этой поре. Деревья вступили в битву с холодом и тьмой, сбрасывая обескровленные мертвые листья. По правде говоря, Лире нравилась осень, и она не возражала против того, что Белла до сих пор не увела Сородичей на зимовье.
Лира ото всех скрывала свое горе, как скрывала от посторонних глаз, даже от собственной матери, любовь к Собаку. Она уходила подальше, придумав себе сложное и трудоемкое занятие, которое отвлекало ее от горестных мыслей с утра до самого вечера, когда она, истощенная тяжелым трудом, валилась спать. И это занятие Лира тоже держала в секрете.
Она видела, что Мор никак не может решиться заговорить с ней, и хорошо понимала его чувства. Несколько раз он собирался с духом, чтобы начать разговор, но обрывал себя на полуслове и с потухшим взглядом уходил прочь.
Наконец оба они устали от отчужденности.
– Где ты пропадаешь целыми днями? – спросил Лиру Мор.
Девушка окинула его задумчивым взглядом.
– У меня есть тайное место.
Мор кивнул, словно такой ответ его более чем удовлетворил.
– Холодает, – заметил он, укутавшись поплотней в шкуры и бросив взгляд на хмурое небо.
– Мне очень его недостает, – ответила Лира и разрыдалась. Рядом с Мором она могла дать волю душившим ее чувствам. Он понимал ее, как никто другой. В сущности, подумала Лира, он мой лучший друг.
Мор обнял ее, и слезы покатились из его глаз.
* * *
– Я видела, как ты вчера болтал с Фелкой, – спустя несколько дней сказала ему Лира многозначительным и, как показалось Мору, поддразнивающим тоном.
Он зарделся. К чему эти шуточки про другую девушку? Наверное, он ничего для нее не значит.
– Меня не интересует дочь Марса.
– Понятно, – щебетнула Лира и широко улыбнулась – впервые после смерти Собака.
– Я обручен с другой, – заявил Мор, рассчитывая задеть этим Лиру, но вызвал лишь искреннее удивление девушки.
– Правда?
– Наши родители уже договорились.
– И кто она?
Нет, совсем не ревнует, с горечью подумал про себя Мор.
– Ее зовут Эма. Она из Бледноликих. У них принято, чтобы отец выбирал мужа для дочери. Отец Эмы говорил с моей матерью, и мать согласилась. Женский совет, наверное, пока ничего не знает, но я останусь жить с Бледноликими, поэтому не имеет значения, что скажут наши женщины.
– То есть… ты будешь жить с другим племенем?
– Да. Может быть, только зимой. Посмотрим. Никто из Бледноликих не считает, что на мне лежит проклятье.
– И что ты думаешь об этой Эме?
Мор вспомнил их поцелуй.
– Она любит меня. Она меня поцеловала. Было приятно.
Лира рассмеялась.
– Я рад, что она станет моей женой. Не могу дождаться, когда снова ее увижу, – выпалил Мор, нарочно преувеличивая.
– Мор, я и не знала! – воскликнула Лира. – Я так… Даже не знаю, что сказать. Ты правда влюблен?
Надо же, она еще спрашивает, с горькой иронией подумал Мор.
– Да, Лира, правда, – серьезно ответил он, глядя ей прямо в глаза. – Я влюблен. Странно, что ты этого не замечала.
Брови девушки удивленно поползли вверх. Она отвела взгляд.
– Ах, вот как, – вполголоса промолвила она.
Наступила неловкая тишина. Мора душило презрение к самому себе. Унижался, повел себя как дурак.
Лира повернулась к нему.
– Хочешь, покажу, где я пропадаю целыми днями?
43
Лира и Мор пошли вниз по течению, туда, где из покрытой увядшей травой земли вырастали обломки скал. По просьбе Лиры Мор зажег факел, вытащив уголек из рожка на шее. От факела исходило приятное тепло. Дни стояли холодные, Мор не припоминал таких холодов. Лира подвела его к тесному лазу в скале.
– Протиснуться туда нелегко, но внутри пещера куда больше, чем кажется.
Она полезла первой, и Мор, прежде чем последовать за нею, протянул ей факел. В какой-то момент он застрял между землей и нависшим каменным потолком и не на шутку перепугался, но все-таки ему удалось попасть внутрь.
Пещера была такой огромной, что света факела не хватало. Лира смущенно показала на одну из стен, которая была чуть светлее другой.
– Посмотри сюда.
Мор прищурился – на каменной плоскости выделялись какие-то темно-красные пятна.
– Смотри. Вот медведь. А вот олени, – пояснила Лира, водя рукой по пятнам.
Наконец Мор увидел – перед ним действительно были очертания оленей. Он изумленно ахнул.
– Невероятно!
– Уголь и охра.
– Так это ты сделала? Но как ты перенесла туда оленей? – недоумевал Мор.
– Я водила углем по стене так, чтобы линии напоминали очертания животных. Тебе нравится?
– Никогда не видел ничего подобного.
– Ради этого я и прихожу сюда.
– Просто потрясающе, – искренне восхитился Мор.
Лира рассмеялась, чувствуя себя польщенной.
– Кроме тебя, об этом никто не знает.
Мор долго смотрел на девушку в танцующем свете факела. Он хотел признаться, что любит ее, признаться прямо сейчас, – но не мог. Слова, готовые сорваться с языка, рассеивались, как тепло от горящего факела.
Когда они возвращались в становище, из-за деревьев вышел Грат и заступил им дорогу.
– Лира, где ты была? – грубо осведомился он.
Мор нахмурился.
– Что-нибудь случилось?
Грат оставил его слова без внимания.
