Его глаза уперлись в пол.
— Пожалуйста… Генри.
Он поднял голову. Я не ожидала увидеть столько нетерпеливого предвкушения в его глазах, но я отмела в сторону всю свою нерешительность. Я должна быть с подругой, как и она была со мной.
Губы шерифа тронула улыбка.
— Возможно, ты захочешь сначала переодеться.
Если бы у меня были силы, я бы бросилась ему на шею.
Френк прошел мимо нас.
— Она никуда не пойдет, пока не поест.
Наблюдая, как мужчина направился в кухню, я не смогла сдержать улыбку.
* * *
К тому времени как я съела немного овсянки и выпила кофе, слегка обмылась и сменила белье и платье, солнце уже было высоко. Я утомилась, и мне пришлось прилечь.
— Идите вместо меня, Генри, пожалуйста. Мне нужно знать, как у них дела.
Наконец он согласился. После того как шериф забрался в машину и уехал, я села возле Олли и наблюдала, как Френк пытается напоить дочь бульоном.
Семь драгоценных дней пробежало, пока Олли, а затем и я боролись с испанкой, которая ранее забрала тетю Адабель. Дни, которые уже никогда не вернуть. Я подсчитала, что осталось всего три недели, прежде чем мне придется сесть на поезд и оставить эту семью.
— Больше не надо, папочка, больше не могу. — Шепот Олли терзал мое сердце.
Френк вытер губы дочери лоскутом ткани, затем ее глаза закрылись, и она мирно заснула.
Я расправила одеяло у девочки под подбородком. Поток слез оросил мои щеки. Я глубоко вдохнула, убрала с лица Олли прядь волос, как я делала это и тете, прижала ладонь к ее щеке, наслаждаясь ее прохладой.
Ужас моей бессменной вахты у смертного одра тети возвратился ко мне с былой силой. У Ирен сейчас та же ситуация или она сама во власти лихорадки, как я и Олли? И как там мама? Она не сможет еще раз победить грипп. А что, если папа заболел? У мамы точно не хватит сил ухаживать за ним.
— О чем ты думаешь? — Голос Френка прозвучал так мягко, что я даже не была уверена, расслышала ли я слова.
Я попыталась улыбнуться, чтобы растопить скорбь, натянувшуюся между нами.
— Думаю про маму, Уилла и Адабель.
Непроизнесенное имя Клары повисло в воздухе. Я посмотрела на Френка.
— Ирен же не умрет, правда?
— Мы можем только молиться. — Он наклонил голову, затем раздался его голос, моливший Бога даровать жизнь нашему другу.
Несмотря на то что слезы застилали мои глаза, я улыбалась, наблюдая, как он молится. Глубокая вера, сильный характер и любовь к окружающим. Есть ли лучший человек?
— Спасибо, — сказала я, когда он закончил. И подумала о том, не показалось ли мне, что его руки дрожали, когда он поправлял одеяло Олли.
* * *
— Ирен не хуже, но вот ребенок… — Шериф Джефрис стоял в дверях и вертел в руках шляпу.
Я встала, несмотря на то что голова кружилась.
— Мне нужно к ней!
Генри взял меня под руку и повел к дивану.
— Думаю, позже ты ей больше понадобишься.
Когда Френк вошел в гостиную и опустился на стул, по его заострившемуся подбородку и глубоким теням под глазами я поняла, что он не знал отдыха все эти дни, ухаживая за дочкой.
— Пожалуйста, Френк, отдохни. Я пригляжу за ней, я обещаю. — Я посмотрела на шерифа. Он был не таким разбитым, как Френк.
— Шериф Дж… Генри останется и поможет мне.
Вопреки моим ожиданиям, Френк не протестовал. Напротив, он послушно вышел из комнаты, сгорбившись, как старик под грузом проблем. У меня все внутри сжалось от желания устремиться за ним. Но я знала, что была ему не нужна. Он относился ко мне просто как к благословению, посланному ему, чтобы следить за детьми в этот час невзгод. Не больше.
Я протянула руку шерифу и заставила свои пересохшие губы растянуться в улыбке.
— Пойдемте, поможете мне ухаживать за моей девочкой.
Глава 41
Три дня спустя я вновь стояла на земле, на кладбище возле церкви, холодный ветер обдувал мою юбку, ноги в чулках дрожали. Брат Лэтхэм с бледным лицом застыл у свежевырытой могилы, глаза преисполнены горем.
Плечи Ирен вздрагивали от тихих рыданий. Я взяла ее под руку, и тут от страха у меня на лбу выступила испарина. Вдруг она сомлеет? Я не смогу ее удержать. Как только эта мысль пришла мне в голову, Френк подошел к Ирен с другой стороны и тоже взял ее под руку. Я улыбнулась ему, благодаря, но его лицо осталось бесстрастным, будто он сам скорбел за любимым существом вместо Ирен.
А может, так оно и было. Может быть, эти похороны олицетворяли для него похороны жены.
Брат Лэтхэм несколько раз останавливался во время службы, но все-таки смог довести ее до конца, пропеть завершающую молитву и бросить первую горсть земли на маленький детский гробик Беулы. Я вздрогнула, когда тяжелые комья земли ударились о деревянную обшивку гроба. Все было не так во время прощания с тетей Адабель — тогда шел дождь, и все было покрыто липкой грязью.
Я сжала локоть Ирен, пока она наклонилась, чтобы бросить землю по примеру мужа. И отвернулась, когда из ее руки посыпалась земля, пытаясь заглушить этот звук в себе. Затем вслед за братом Лэтхэмом я повела Ирен в церковь, ей нужно было присесть и отдохнуть, как, впрочем, и мне.
Доктор Ризингер протянул мне руку, пока Френк вел, поддерживая, Ирен. Мы вместе поднялись по ступенькам, и Френк ушел обратно к месту захоронения. В церкви я сняла с Ирен шаль, расстегнула ее пальто и провела к проходу. Она склонила голову. Там нас нашел доктор Ризингер. Он отвел меня в сторону, где нас не могли услышать.
— Ей нужно время восстановиться, телом и душой.
Я кивнула.
— Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь.
Его усы зашевелились.
— А как же остальные, которые тоже нуждаются в твоей заботе?
— Френк позаботится о них.
— Вообще-то его я имел в виду в первую очередь. Он сам ходил по краю болезни, ухаживая за тобой и Олли.
— Он ухаживал за нами… обеими?
Его густые брови медленно задвигались вверх и вниз подобно гусеницам, переползающим через тротуар.
— Да, девочка, а ты что, не знала?
— Но шериф Джефрис… — Туман в моей голове начал потихоньку рассеиваться, и я припоминала Френка у моей кровати, тихие слова, нежные руки. Но я думала, мне все это приснилось.
Доктор покачал головой.
— Шериф смог прийти только в самом конце. Он отвез малышей к Криншоу, но у него были и другие обязанности.
Я закрыла рот, а в голове роилась тысяча мыслей. Френк заботился обо мне? Обо мне и Олли?
