Наместник Алексеев вопросительно посмотрел на своего германского коллегу.
Оскар фон Труппель правильно понял этот немой вопрос и сказал:
– Еще 12 апреля я отправил в Тайбей передовую команду на транспортах в сопровождении крейсеров «Виктория Луиза», «Фрея», «Винета» и «Ганза». Как только закончится наша встреча, я сам поспешу туда на крейсере «Кайзерин Августа». Рассчитываю быть на месте ровно через сорок восемь часов. Мой император считает, и я с ним в этом полностью согласен, что с британцами, утратившими даже само понятие о чести и порядочности, общаться теперь можно только посредством огня и острого меча. Только так и никак иначе, господа.
Адмиралы Ларионов и Алексеев, переглянувшись, кивнули. И наместник императора российского на Дальнем Востоке торжественно произнес:
– Вильгельм Карлович, распорядитесь дать сигнал, чтобы начали подъем якорей. И с Богом, – вице-адмирал Алексеев размашисто перекрестился. – Теперь я вижу, что Он сперва лишил британцев последнего остатка разума, а потом решил покарать их же нашими руками. Да будет так!
18 (5) апреля 1904 года, утро.
Япония, Токио, дворец императора «Кодзё»
Присутствуют:
Мацухито – император Японии;
Ито Хирабуми – премьер-министр Японской империи;
Ямагата Аритомо – начальник Генерального штаба Японии;
Хейхатиро Того – бывший командующий объединенным флотом
Бамбуковые стены зала дворца были раздвинуты в стороны, и прямо отсюда можно было наблюдать буйство отцветающей сакуры. Время, когда можно было любоваться нежно-розовым великолепием цветущих деревьев, подходило к концу. И это событие каждый год напоминало японцам о бренности жизни. Кружащиеся и медленно опускающиеся на землю лепестки говорили о том, что даже самая пронзительная красота в этом мире конечна.
Созерцая отцветающую сакуру, император Мацухито размышлял. Он пережил и повидал многое. За годы его правления Япония, пережив гражданскую войну, превратилась из средневековой феодальной страны в промышленно развитую державу. Были на этом пути и победы и поражения, но, в общем, у него тогда все получилось. Преодолев внутреннюю феодальную раздробленность, император Мацухито сначала присоединил полунезависимое княжество Цусима, потом установил контроль над зависимым до того от Пекина королевством Рюкю и, уже напоследок, нанес Империи Цин сокрушительное поражение в 1895 году. После захвата Формозы ему грезились Корея, Маньчжурия и собственно континентальный Китай.
Казалось, что будущее Японской империи ясное и безоблачное. Ведь она уже имела современную промышленность, а также лучшие в Азиатско-Тихоокеанском регионе армию и военный флот.
Поражение от России, имевшее все признаки божественного вмешательства, казалось, поставило крест на будущем Японской империи. Потом к императору Мацухито пришло осознание того, что это не тупик, не конец пути, а только крутой поворот, который надо пройти, не теряя собственного достоинства и уверенности в собственных силах. Помогла ему и дочь Масако, принесенная им, как ему тогда казалось, в жертву и отданная в жены брату русского властелина.
Император улыбнулся. В народе считают принцессу Масако народной героиней, добровольно отдавшей себя в жертву западному демону ради спасения страны Ниппон. И даже если это далеко не так, то пусть считают. Это поможет объединить нацию перед тем, что Японии еще предстоит совершить. Император Мацухито уже отдал приказ соответствующим службам не пресекать такие слухи, а всячески их поддерживать и аккуратно направлять. Все-таки легче вести коня в том направлении, в каком он сам хочет идти.
От размышлений императора отвлек адъютант, бесшумно появившийся в зале. Это был совсем еще молодой офицер, преданный своему повелителю, и взятый во дворец за древность рода и за храбрость, проявленную им во время короткой, но бесславной кампании в Корее. Он был тяжело ранен, контужен, в бессознательном состоянии попал в плен к русским, откуда отпущен по ранению сразу же после заключения мирного договора. Он обратился к императору за разрешением сделать харакири, для того чтобы смыть неизгладимый позор. Но, вместо этого был награжден, обласкан и взят во дворец.
– Ваше величество, – сказал адъютант, почтительно склонившись перед императором, – вас нижайше просят принять премьер-министр Империи господин Ито Хиробуми, начальник генерального штаба армии генерал Ямагата Аритомо и бывший командующий объединенным флотом, вице-адмирал Хейхатиро Того.
– Пусть войдут, – едва заметно кивнул император Мацухито.
– Будет исполнено, ваше величество, – сказал адъютант, снова низко поклонился и тихо вышел.
Почти сразу же после его ухода в залу так же тихо вошли высшие военные чины империи, прибывшие на аудиенцию к своему монарху. Единственным из присутствующих, кто еще не удостоился почетного титула «гэнро», был скособоченный и страшно исхудавший, опирающийся при ходьбе на резную трость, адмирал Того, едва выживший после ранения, которое он получил в бою у Порт-Артура с кораблями-демонами.
– Ваше величество, – почтительно поклонившись императору, сказал Ито Хиробуми, – мы просим извинения за то, что отвлекаем вас от церемонии ханами. Но дела, которые привели нас к вам, не терпят отлагательства.
– Ничего страшного, господа, – кивнул император Махухито, – сакура уже заканчивает свое цветение, и это зрелище способно подготовить нас и к самым неприятным известиям. Разумеется, я выслушаю вас, но сперва давайте вместе отдадим должное красоте священного дерева наших предков.
Пришедшие на аудиенцию почтенно склонились перед императором, и на какое-то время в зале царила звенящая тишина, прерываемая только беззаботным щебетанием птиц, которым не было никакого дела до людских проблем и забот.
Минут через пять император чуть заметно кивнул и, не поворачивая головы, произнес:
– Слушаю вас, господа?
– Ваше величество, – сказал премьер-министр Ито Хиробуми, – к нам поступили вполне достоверные сведения о том, что британский флот вышел из Вейхайвея в направлении Формозы.
– Очень хорошо, – кивнул император Мацухито. – То есть хорошо то, что вы знаете об этом. А не то хорошо, что британцы все же решились ограбить своего бывшего союзника. Что же русские и германцы?
– Ваше величество, – ответил маркиз Ито Хиробуми, – сутки назад русский флот, стоявший на внешнем рейде Фузана, внезапно снялся с якорей и в полном составе отправился к Формозе. С другой стороны, ваше величество, по восстановленному кабелю от губернатора острова Формоза поступила телеграмма о том, что вчера вечером в порт Даньшуй, находящийся в устье одноименной реки и являющийся пригородом столицы Формозы Тайхоку, вошло несколько германских военных и транспортных кораблей с передовыми частями колониальной полиции и временной администрации на борту.
Я взял на себя смелость отдать распоряжение о немедленном начале процедуры передачи острова и, объявив переходный период, поднять на всех административных зданиях по два флага – Японской и Германской империй. Правительство императора Вильгельма отнюдь не торопит нас с завершением этой процедуры. Важно было только начать ее до прибытия британских кораблей.
