– Это замечательно, Альфред, – немного подумав, сказал мне кайзер, – так мы и поступим! Сегодня вечером я выступаю с речью в Рейхстаге по поводу нашей победы над британцами у Формозы. Я знаю, что вы не любите все эти парламентские извращения, но я попрошу вас быть сегодня в Рейхстаге, и если нужно будет, выступите вслед за мной.
Мне пришлось пойти навстречу предложению моего императора, о чем я, кстати, ничуть не пожалел.
26 (13) апреля 1904 года, вечер. Берлин, Рейхстаг.
Адмирал Альфред фон Тирпиц
Выступление нашего кайзера перед этими болванами из Рейхстага прошло с оглушительным успехом. Даже вечно недовольные всем социал-демократы в этот раз сидели тихо, словно их не было в зале совсем. В Германии бушевал патриотический подъем, и стоило бы хоть кому-то из этих господ открыть рот и сказать хоть слово против, как он тут же подвергся бы остракизму. Благоразумие – важнейшая черта нашей ручной парламентской оппозиции.
Первым делом кайзер поздравил немцев со славной победой, как он выразился, «над наглыми британцами, которые покусились на имущество Германской империи, за которое было честно заплачено полновесными немецкими марками». Император поблагодарил российского императора, чей флот вместе с германским сражался с захватчиками. При этом он сделал полупоклон в сторону сидевшего в ложе для гостей российского посла в Германии графа Николая Остен-Сакена.
– Мы недавно заключили союз с Российской империи, – сказал кайзер, – и теперь имеем приятную возможность убедиться, что это было сделано вовремя. С нашим верным союзником мы теперь не боимся никого в этом мире.
Кайзер воодушевился и продолжал обрушивать громы и молнии на головы британцев, посмевших напасть на корабли германского флота и попытавшихся завладеть собственностью империи.
– Мы не позволим этим потомкам пиратов, которые построили свою колониальную державу путем грабежа и захвата, – заявил кайзер, – безнаказанно отбирать земли, на которые ступила нога германского солдата и купца. Пусть они и не рассчитывают на то, что под угрозой использования своего огромного флота им удастся запугать нас. Если надо, на германских заводах и верфях будут построены новые могучие военные корабли, которые сотрут в порошок дутое величие Британии. К тому же недавнее сражение у берегов Формозы показало, что «непобедимый флот Англии» не такой уж непобедимый. Потопленные корабли и захваченные в плен военнослужащие этой страны – лучшее тому подтверждение. Если Британия и дальше будет проявлять неуважение к Фатерлянду, то вполне возможно, что нашим бравым гренадерам придется отправиться на берега Темзы и показать зарвавшимся правителям Англии – на кого они дерзнули поднять меч.
– Господа, – сказа кайзер, – для строительства могучего флота Германии будут нужны дополнительные расходы. Но миллионы марок, ассигнованных на новую судостроительную программу, не уйдут в никуда. Они вернутся в нашу экономику в виде заказов немецким заводам и фабрикам. Они пойдут на развитие наших заводов и верфей, на расширение нашей промышленности и на зарплату немецким инженерам и рабочим. Это позволит уменьшить безработицу и увеличит зарплату тем, кто будет работать на постройке новых кораблей для Германии. Сейчас я прошу присутствующего здесь адмирала фон Тирпица коротко, не раскрывая военных секретов, рассказать о наших новых планах по развитию флота. Большому германскому флоту быть. Хох!
Сказав это, кайзер Вильгельм отступил в сторону, освобождая мне место. Я вздохнул и направился к трибуне…
27 (14) апреля 1904 года, вечер.
Санкт-Петербург, «Новая Голландия». Главное Управление государственной безопасности
Присутствуют:
император Всероссийский Михаил II;
генерал-губернатор Финляндии Бобриков Николай Иванович;
глава ГУГБ капитан Тамбовцев Александр Васильевич;
полковник СВР Антонова Нина Викторовна
За большим круглым столом сидели четверо. Одним из них был владыка одной шестой части мира, человек, отчаянно не желавший трона, но после смерти брата поклявшийся, что будет исполнять обязанности императора в самом лучшем виде. Еще один был 65-летним генералом от инфантерии, старым служакой, честно выполнявшим приказ покойного императора – привести законодательство Великого княжества Финляндского в соответствие с законами Российской империи, частью которой Финляндия была вот уже почти сто лет. Двое других хоть и были уроженцами города на Неве, но пришли сюда издалека. Не из других земель, но из других времен.
– Вечер добрый, господа, – император поприветствовал своих гостей. – Александр Васильевич, Нина Викторовна, позвольте представить вам генерал-губернатора Финляндского Бобрикова Николая Ивановича.
– Добрый вечер, ваше императорское величество, – ответил Тамбовцев, – рад познакомиться с уважаемым Николаем Ивановичем.
– Добрый вечер, ваше императорское величество, – как эхо повторила полковник Антонова, – судя по всему, речь пойдет о Финляндии?
– Вы совершенно правы, уважаемая Нина Викторовна, – сказал Михаил, проходя на свое место, – разговор действительно пойдет о Великом княжестве Финляндском, а также о том – что нам дальше делать с этим инородным телом в составе Российской империи. У Николая Ивановича есть свои мысли на этот счет, я же, как самодержец, понимаю, что дальнейшее сохранение нынешнего положения в Финляндии просто недопустимо.
– Именно так, ваше императорское величество! – воскликнул Бобриков. – Положение Великого княжества Финляндского как государства в государстве абсолютно нетерпимо и подрывает саму основу российской государственности. Финляндия стала рассадником всякого рода либерализма и революционного нигилизма, с которыми совершенно невозможно бороться, из-за мягкости финских законов и недоступности территории Великого княжества Финляндского для российской полиции. Необходимо с этим что-то делать, и немедленно.
Император присел на стул и жестом предложил садиться генерал-губернатору Финляндии.
– Присаживайтесь, Николай Иванович, не стесняйтесь. Тут все СВОИ, а потому, для облегчения разговора, разрешаю беседу вести без чинов. Многое на первых порах вам может показаться странным и непонятным, но знайте, что нет более верных патриотов России, чем капитан Тамбовцев, полковник Антонова. Так что… – император посмотрел на Тамбовцева. – Александр Васильевич, как такие вопросы решались у вас?
– Гм, – задумался капитан, – государь, я считаю, что следует решительно и методично устранять противоречия между российским и местным законодательством. Вот послушайте, что писал Николай Иванович в памятной записке вашему брату шесть лет назад, – тут Тамбовцев достал из кармана свой неразлучный блокнот, раскрыл его и начал читать: – «Полное отсутствие русских людей в сенате, статс-секретариате, канцелярии генерал-губернатора, университете, кадетском корпусе и в составе земских чинов сейма дало весьма неблагоприятные результаты: финляндская окраина остается настолько же чуждой нам в настоящее время, насколько была во дни ее завоевания…
