А у нарядного открытого экипажа меня подстерегали новые неожиданности. И должна отметить, что приятных среди них не было.
— Как всегда, само совершенство. — Да, жених тоже ждал и даже коснулся губами тыльной стороны моей ладони, вот только была ли вызвана его галантность тем, что он сам так хотел, или все дело в присутствии поблизости моих родных?
Подумала и решила, что не хочу знать ответ.
Кстати о родных… Первой меня заставила удивиться Ашиса. Нет, что она тоже поедет, подразумевалось. Как-то с детства так сложилось, что мы всегда вместе. Сначала она меня опекала, а я ходила за ней хвостом, после ее инициации мы поменялись ролями, но не отдалились. И даже тот факт, что сестренку держал за руку Ашмей, особенно не удивлял: они уже несколько дней общаются и почти не расстаются.
Взгляд на миг задержался на молодом светловолосом мужчине в бледно-голубом костюме. Из-под традиционного камзола с разрезами выглядывали манжеты туники — на белоснежной ткани были искусно вышиты незабудки. Я бы даже посчитала это милым, если бы не наряд Ашисы — темно-синее платье, настоящее, с корсетом, и тоже с незабудками на более светлых нижних юбках.
— Она утром служанок чуть с ума не свела, все требовала нужные цветочки, — сообщила мне на ухо Лали, которая, даже несмотря на собственные ухабы в личной жизни, по-прежнему все про всех знала. — Может, на самом деле возвращается?
Может. Но лично я подспудно чувствовала какой-то подвох. Ну не мог знатный красавец Ашмей, не обделенный женским вниманием и отнюдь не являющийся тонкой и возвышенной натурой, каким был Герд, вот просто так взять и влюбиться в Ашису, тем более в такую, какая она теперь. Одна и та же бабочка не запутается дважды в паутине! Должен тут быть какой-то секрет! Или меня настораживает то, что этот Ашмей обидел мою вейлу и даже не понял этого, а со второй принцессой такой весь чуткий и понимающий?
Хотелось топать ногами и на весь дворец кричать: «Не верю!»
— Ашмей тоже будет участвовать в боях, — с безмятежной улыбкой на подкрашенных губах шагнула ко мне сестренка.
Сердце болезненно кольнуло. Нет, она не приходит в себя, иначе не было бы такого пустого взгляда и счастливой до глупости улыбки. А платье, косметика и кавалер — это все, похоже, новая грань ее сумасшествия. Почему остальные не видят? Или не хотят замечать?
— Удачи ему, но болеть я буду за своего жениха, — наигранно беззаботно ответила я.
Мужчины вежливо хохотнули.
— Если вы выяснили, чей жених самый-самый, может, мы уже наконец поедем? — подплыла к нам Теония и окатила всех присутствующих своим недовольством.
Было, как всегда, прохладно, но только она куталась в меховую накидку. Наверняка роскошью желает подчеркнуть свой статус!
Мысленное напоминание о том, что эта ядовитая особа — моя старшая сестра и ее надо любить, в первый раз в жизни не сработало. Захотелось выкинуть что-нибудь эдакое, чтобы с нее весь лоск слетел.
Пока я кусала губы и старалась сдержаться, заговорила Ашиса:
— Мой конечно же. Он отдал ради меня жизнь. Но сейчас он далеко и не слышит, как отчаянно я его зову, — бесхитростно и одновременно с жестокостью ребенка заявила вторая принцесса Шанаси. — Мейхем тоже ничего, умный и хороший. А тебе повезло меньше.
Свет… Я боялась, что это однажды случится.
— Вряд ли ты способна это понять, но Эликер с утра до ночи занимается делами Шанаси, чтобы вы все могли спать спокойно и ни в чем себе не отказывать, — гневно зашипела Теония, но от меня не укрылось, как трясущимися пальцами она запахнулась в меховую накидку поплотнее.
Мм, неужели моей строгой и выдержанной сестре не хватает внимания?
Эликер, который после женитьбы вынужден был взять фамилию Арье-Шанаси, подошел к жене и мягко обнял ее за плечи. Он не был красавцем, но они каким-то странным образом гармонировали. Всегда настороженная, серьезная Теония и невысокий мужчина с коричневыми волосами до плеч и цепким взглядом близко посаженных глаз. И то, как сейчас он поспешил оказаться рядом с женой, лично меня подкупило. Но миг спустя одной лишь фразой Аши разрушила это впечатление:
— Пару дней назад я своими глазами видела, как Эль целовался в алькове с вейлой-служанкой. — И, игнорируя всеобщее изумление, Ашиса шагнула к экипажу.
Перед ней уже распахнули дверцу, когда предмет ее откровений опомнился:
— Ты что несешь, чокнутая?!
— Не смей ее так называть! — мгновенно вскинулась я.
Присутствующие поблизости представители знати и их слуги затаились, жадно впитывая каждое слово завязывающегося скандала. Раньше правящее семейство их так не баловало.
Ашиса повернулась к нам лицом и наблюдала за происходящим широко распахнутыми глазами, но больше ничего не говорила.
— Она прилюдно оболгала мужа будущей правящей! — не остался в долгу Эликер.
— Зачем ей это делать? — прищурив глаза, прошипела я.
— Понятия не имею! Может, ради развлечения? — фыркнул мужчина. Его лицо раскраснелось и, казалось, сейчас задымится. — Всем известно, что вторая принцесса ненормальная.
Вот это было уже слишком! У меня перед глазами все поплыло от злости. Странно еще, как паучиха пропустила этот момент и никак не напомнила о себе. Зато Мейхем не выдержал.
— Слушай, будущий, — рыкнул он, отстраняя меня. — Ты им можешь и не стать. И сейчас ты оскорбил одну принцессу и нагрубил другой. Извинись, и поехали уже!
Из-за серебряной крови и достаточно низкой температуры тел краснеть нам несвойственно, но все же бывает иногда. Не знаю почему, это, должно быть, как-то связано с инстинктами и нашей особой магией. Так вот, Эликер сейчас радовал глаз насыщенно-бордовым цветом лица и живописно отвисшей челюстью. Я прямо чувствовала, как нечаянные свидетели стычки жадно ловят каждый звук, каждое движение. Представляю, что об этом потом станут болтать!
— Стану, уж поверь, — через несколько мгновений, когда справился с собой, ответил муж Теонин, пристально глядя в глаза моему жениху. — И тогда тебе будет очень сложно. О нет, забыл! Ты до этого просто не доживешь!
Дальше было… стыдно. Ну то есть потом. А в тот самый момент все эмоции, пережитые за прошедшую неделю, разом нахлынули на меня, сметая остатки самоконтроля, и я, подлетев к зятю почти вплотную, замахнулась, чтобы отвесить ему пощечину. Естественно, его реакция оказалась лучше, и мою руку перехватили.
За запястье. Больно. Только что косточки не захрустели.
Но шипела я еще и оттого, что внутри все разъедала злость, требуя хоть как-то выместить ее.
Защищали меня неожиданно дружно.
— Руки убрал от моей невесты, — прорычал Мейхем. Судя по золоту, разлившемуся в его глазах, он и сам в любой миг готов был сорваться.
Аши подбежала к нам и принялась молотить кулачками по плечу зятя. Ашмей пытался удержать ее, но она же верткая!
