Чем больше Скарлет об этом думала, тем сильнее хотела увидеть Сейджа. Ей нужно было увидеть знакомое лицо, увидеть того, кому она была не безразлична, и кто её любил. Ну, или, по крайней мере, когда-то её любил.
Скарлет приняла решение. Она развернулась и направилась на запад, к реке, к дому Сейджа. Она вылетела за пределы города, глядя на главные трассы и используя их, как ориентир. Сердце забилось чаще, когда Скарлет поняла, что увидит Сейджа уже через несколько минут.
Оказавшись за городом, она заметила, как изменился пейзаж: идеальные кварталы и дома уступили место редким зданиям, большим фермам и лесам. Земельные участки становились всё больше: сначала они были около гектара по площади, потом около полутора гектар, потом около двух с половиной, затем около четырёх, восьми… Скарлет оказалась в районе больших имений.
Долетев до реки, она повернула и полетела вдоль неё, глядя на лежащие внизу особняки, с их длинными и широкими подъездными аллеями, вековыми дубами и массивными воротами. Всё здесь кричало о богатстве, истории, деньгах и власти.
Скарлет пролетала над самым большим и элегантным особняком, удобно расположенным вдали от дороги, прямо у реки. Старинный дом был сделан из камня и украшен красивыми спиралями и башнями, которые делали его больше похожим на замок, чем на дом. Пятнадцать печных труб пронизывали небо, как сигнальные башни. Скарлет никогда и не думала, каким красивым был дом Сейджа, пока не увидела его с высоты птичьего полёта.
Спустившись ниже, она направилась к нему. Сердце билось в груди, и она нервничала. Захочет ли Сейдж её видеть? Что если нет? Если он её прогонит, то идти ей больше было некуда.
Скарлет приземлилась перед входной дверью, осторожно опустившись на землю, собрав крылья и взглянув на каменное строение. Увиденное привело её в шок. Скарлет не верила своим глазам: весь дом был заколочен. Вместо красивых, богато украшенных стёкол была грубо прибитая фанера; вместо шума и оживления была тишина.
Дом опустел.
Скарлет услышала скрип. Взглянув в сторону, она заметила заржавевшую створку ворот, со скрипом качающуюся на ветру. Казалось, что здесь уже сотни лет никто не жил.
Скарлет облетела дом и приземлилась на широкой мраморной площадке у заднего входа, внимательно оглядывая здание: здесь картина ничем не отличалась от парадного входа. Дом был пуст и заколочен, будто всё, что здесь когда-то происходило, было выдумкой.
Скарлет развернулась и осмотрела широкий двор и сад, спускающийся к реке. Она вглядывалась в горизонт и темнеющее небо, обещающее непогоду. Скарлет искала глазами Сейджа.
Она не чувствовала здесь его присутствия. Его не было в доме. Его нигде не было.
Он улетел.
Скарлет отказывалась в это верить, но это было так.
Опустившись на землю, она закрыла лицо руками и разрыдалась. Неужели он настолько сильно её ненавидел? Неужели он её никогда не любил?
Скарлет плакала до тех пор, пока не закончились слёзы. Она смотрела на мир пустыми глазами. У неё вдруг появилась мысль пробраться в дом для того, чтобы переночевать и согреться, но она знала, что не могла этого сделать, ведь Скарлет не была преступницей.
Она так и сидела, уперевшись головой о руки и чувствуя, что ей просто необходимо было что-то сделать и куда-то пойти. Но куда?
Скарлет вдруг вновь подумала о подругах. Мария её ненавидела, но у Бекки и Жасмин не было поводов для ненависти. Когда-то они все были очень близки. Если Скарлет не могла поговорить с Марией, возможно, она сможет достучаться до Бекки или Жасмин. В конце концов, им она не сделала ничего плохого. И если не в такие ситуации, то когда ещё нужна была ей поддержка друзей?
Скарлет поднялась на ноги, вытерла слёзы, сделала три шага и взмыла в воздух. Она найдёт подруг и попросит их приютить её на ночь, чтобы у Скарлет появилась возможность подумать о том, что же делать дальше.
Глава восьмая
Отец МакМуллен опустился на колени перед алтарём. Его руки дрожали, сжимая чётки, и он молился о том, чтобы во всём разобраться. Ещё, и он должен был это признать, он молился о защите. Память возвращалась к девушке по имени Скарлет, которую привела в церковь мать несколько дней назад, и к тому, как здесь, в священном месте разлетелись вдребезги все окна. Священник поднял глаза и огляделся, чтобы убедиться, что это ему не приснилось. Внутри всё сжалось при виде явного подтверждения его воспоминания – на месте стёкол сейчас была фанера.
Отец наш небесный, молю, пошли нам защиту. Пошли ей защиту. Спаси нас от неё и спаси её от неё самой. Я молю тебя послать мне знак.
Отец МакМуллен не знал, что делать. Он был священником в маленьком городке, у него была небольшая паства, и отсутствовали какие-либо навыки, необходимые для борьбы с духовной силой такого масштаба. Он читал легенды, но никогда не воспринимал их всерьёз и, конечно, никогда не видел ничего подобного наяву.
Проведя всю жизнь в служении богу и беседах с другими о силах добра и зла, теперь он сам столкнулся с ними лицом к лицу. Эти силы находились в ожесточённой борьбе здесь, на земле, у всех на виду. Теперь он сам всё это видел – то, о чём раньше говорил с другими и читал в книгах.
Увиденное пугало его до смерти.
Неужели зло вот так запросто разгуливает по земле? думал он. Откуда оно? Что ему нужно? И почему столкнулся с ним именно он, МакМуллен?
Сразу же после того случая отец МакМуллен связался с Ватиканом, сообщив им о том, что случилось и попросив их о помощи и наставлениях. Больше всего его интересовало, как же он мог помочь бедной девочке. Может, существовали какие-то древние молитвы и обряды, о которых он не знал?
К своему разочарованию, МакМуллен так и не получил ответа.
Священник склонился в молитве, как делал каждый день после полудня, но сейчас его молитвы стали длиннее и отчаяннее.
Священник вздрогнул, когда неожиданно с грохотом открылась большая сводчатая дверь церкви. Внутрь ворвался свет и холодный воздух. Священнику сразу же стало холодно, и виновата в этом была не только погода.
Ему показалось, что в церковь вошла тёмная душа.
С неистово бьющимся сердце священник обернулся, быстро поднялся и посмотрел в сторону входа, гадая, кто бы это мог быть. Слепящий свет заставил его прищуриться.
Он увидел силуэты трёх мужчин в возрасте за шестьдесят. У них были седые волосы и чёрная одежда – чёрные водолазки под горло и чёрные рясы. МакМуллен в удивлении смотрел на них. Было в этих фигурах что-то пугающее, и они не были похожи на обычных священников.
«Отец МакМуллен?» – спросил один из них.
Священник не двигался с места, пока они шли ему навстречу. Он нервно кивнул.
«Кто вы? – спросил он. – И чем я могу вам помочь?»
«Вы нас вызвали», – ответил один из незнакомцев.
