— Зря стараешься.
Девушка подпрыгнула и обернулась. Поздно сообразила, в каком виде предстала наблюдателю, и полезла в карман за платком — тем, который дал Ибрис.
Князь не выглядел подавленным. Он стоял, опершись о столб, поддерживавший свод, и безразлично взирал на пустой саркофаг из оникса — место своего будущего упокоения.
— Я обещал следить, — ответил лорд на невысказанный вопрос. — Вроде вдоволь поплакать успела, можно перейти к делу. Никуда не лезла, молодец. — Показалось или дядя удивился, что племянница не устроила диверсию? — Странно для имперки. Какой соблазн — столько врагов!
— Они мои родственники, — сквозь зубы произнесла девушка и нащупала мел. Князь прав, хватит сантиментов! — Вы тоже.
Лорд шан Артен рассмеялся и подошел ближе. Отодвинул Эвису и зажег второй магический шар.
— Так, тут ты никого не вызовешь, — деловито заметил он. — Я не некромант, но рисунок на неровный пол не ляжет. Чуть дальше есть площадка, полагаю, по размерам подойдет. И ты так забавно врешь!
Девушка засопела.
Эмпат! Вот как можно с таким разговаривать?
— Время! — поторопил князь. — Замок, конечно, крепкий, шан Лорам я тебя не отдам, но и рисковать жизнью ради квартеронки-бастарда не собираюсь.
Эвиса не обиделась. Что-то подсказывало, отношение дяди теплее, нежели следовало из его слов. Безусловно, он ее не любит, немного презирает за происхождение, злится из-за выбора сестры, но вот защитить защитит. Девушка заработала его уважение планом официальной мести давним врагам. Князь, судя по всему, давно мечтал уничтожить шан Лоров.
Плиты перед траурной вазой с засохшими цветами действительно идеально подошли.
Некромантка заранее предупредила: мешать нельзя. Лорд глянул так, будто она его оскорбила. Пришлось извиниться.
— Помощь? — Князь чуть приподнял брови.
— Свечи из чистого воска.
Лорд шан Артен хлопнул в ладоши. Не прошло и пары минут, как перед ним замер в поклоне незнакомый вампир. Эвиса предполагала — из низших, высшие бы так не гнули спину даже перед князем. Слуга.
— Она приказывает, — палец с матовым черным ногтем ткнул в девушку, — ты исполняешь. Пусть леди шан Артен, — некромантка вздрогнула, когда дядя без зазрения совести сменил ей фамилию, — приготовят комнату.
Если князь рассчитывал на бурную реакцию, он просчитался. Эвиса умела молчать. Все равно она тер Шин, никогда не станет жительницей Закрытой империи.
Получив указания, вампир-слуга удалился.
Одного косого взгляда хватило, чтобы лорд шан Артен отошел. Он лениво наблюдал за действиями племянницы, казалось, не проявляя к ним никакого интереса.
Черный — извечный цвет некромантов. Эвиса не желала рисковать: вызов души из небытия — слишком серьезное дело. Для ритуала хватит того огрызка, который нашелся в кармане. Кусочек белого мела, безусловно, больше, но использовать его в такой ситуации нельзя. В спальне Гетвина шан Лора — да, призрак врага все равно витал над телом.
Пентаграмма. Ровные линии, каждая из которых будто символизировала смерть. Четко, резкими линиями. Казалось, черные прямые притягивали вековечную Тьму.
Князь замер и не отрывал взгляда от рисунка. Он ощущал его пульсацию, вибрацию магии Грани.
Не мешать? Ларс шан Артен не пошевелится.
Однако племянница знающая, не просто человеческая соплюшка. Маг, играющий чужими жизнями. Взмахнет рукой — повеет могильным холодом. Опасный противник, способный лишить самого дорогого. После нужно изменить чары на фамильном кладбище. Некромант — главный враг вампира. Марианна полюбила собственную смерть. Князь до сих пор сомневался, не лорд ли тер Шин помог избраннице уйти за Грань. Он убивал таких, как она. Ее дочь тоже станет убийцей. Ибрис играл с огнем.
Слуга принес свечи.
Эвиса поблагодарила небрежным кивком и расставила их по углам рисунка. Отец бы гордился: дочь выверила каждую линию.
Девушка поднялась с колен, убрала мел и оценила работу. Вроде четко. Присутствие дяди немного смущало. Все же он мужчина. Пусть родственник, но чужой.
Князь фыркнул и вернулся к могиле сестры.
Иногда эмпатия — это удобно.
Эвиса осталась одна. Случись что, никто не поможет.
Некромантка разделась до пояса, даже белье сняла. Размяла пальцы, привела мысли в порядок и зажгла свечи. Они вспыхнули огненным веером, порывом ураганного ветра пронеслись по пентаграмме. Девушка потянулась к ближайшей свече. Пламя, словно верный пес, прильнуло к ладони, лизнуло кожу.
— Моя сила — сила смерти, моя воля — воля Вседержителей. — Голос звучал тихо, но четко. Некромантка не мямлит, она повелевает. — Я хочу забрать душу, и я ее получу. Марианна шан Артен, сестра князя Ларса шан Артена, приди!
Пламя затрепетало, выросло в размерах. Оно отбрасывало на пол тень в виде смутного силуэта.
Эвиса смело шагнула к граням пентаграммы. Еще чуть-чуть, и она окажется во власти загробного мира. Подумав, девушка разорвала защитный контур носком туфельки. По телу тут же иголками пробежала магия смерти, сердце на миг сжала ледяная рука. Некромантка материализовала жезл и вонзила в рисунок. Шипя, Хаос отступил, вернув конечностям живительное тепло.
Девушка вытянула руки, ловя струйки дыма, источаемые пентаграммой. Она рисковала, но самую малость. В работе некроманта не бывает мелочей, Эвиса знала, где и как можно стоять. Ей нужна прочная связь с загробным миром: мама давно умерла, — придется замкнуть контур на себя, но категорически нельзя заступить внутрь пентаграммы.
Пламя задрожало, погасло, чтобы через мгновение взорваться фейерверком искр.
Руны, нанесенные внутри рисунка, ожили, пришли в движение, сменяясь в причудливом калейдоскопе. Воздух стремительно менял консистенцию, сгущаясь. Он стал весомым, вещественным, мешал дышать.
Эвиса усыпила магические шары.
Рисунок зловеще пульсировал в темноте. Врата в Хаос, прожорливые и беспощадные.
Девушка нагнулась и пустила по пентаграмме голубую змейку чар. Она все разгоралась и разгоралась, пока не опала туманной завесой. Некромантка поспешила отступить за линию, чтобы не стать жертвой Врат в другой мир.
Склеп заполнили голоса. Они звали, обещали вечный покой, если Эвиса сделает шаг. Всего один шаг. Однако некромантка знала, насколько коварны обольстители, и гнала прочь сомнительные предложения. Силой воли она выкинула из головы голоса Хаоса и взялась за воск. Эвиса обрела уверенность, ее перестало волновать, смотрит дядя или нет. Он никак не выдавал своего присутствия, видимо, контролировал по эмоциональному фону.
Мира больше не существовало.
Горячий воск не причинял боли. Застывая, он покрывал грудь рунами. Некромантка не торопилась, делала все медленно, зато точно. Пальцы окутала легкая дымка. Они без устали ткали узор чар, приближая встречу с давно ушедшими.
