– Да, красиво будет, но я… м-м… все-таки не пойду на Котильон.
Би беззвучно раскрыла рот. Я отошла к витрине с шарфами. В жизни не носила шарфов, однако вытащила один и очень внимательно уставилась на узор.
– Почему? – спросила Би за моей спиной.
Я вытащила следующий шарф. Рассказать правду? «Я не могу пойти на Котильон, потому что у меня суперсила, только хреновая. И я поневоле ввязалась в неприятную историю». Нет, нельзя. И я разыграла ту карту, которой собиралась никогда-никогда не пользоваться:
– Ли-Энн. Слишком… тяжело. Вспоминаю год ее Котильона…
Би долго молчала. Я чувствовала себя хуже некуда. Черт, я ведь забила на всех этих паладинов, почему они все еще портят мне жизнь?
– Ясно. – Би встала рядом и убрала волосы за уши. – Тогда и я не пойду.
Я выронила шарф.
– Би, но…
– Никаких «но». – Она в последний раз жадно взглянула на туфли. – Мы всегда мечтали участвовать в Котильоне вместе.
Наверное, кроме меня, только Би настолько бредила Котильоном. Но она смело, хоть и натянуто, улыбнулась.
– Нормально. Сделаем типа антивыпускной, только анти-Котильон. Наденем черное, зависнем у меня, напьемся паршивого пунша под такие же фильмы.
– Сложно найти пунш хуже бабулиного… – проговорила я, и улыбка Би стала искренней.
– А мы найдем. – Би повесила упавший шарф на место. – Пойдем-ка пока на фуд-корт, объедимся.
– Ты самая-самая лучшая подруга в мире. – Я приобняла ее.
– Знаю-знаю. – Она приобняла меня в ответ. – Ты такую вообще не заслуживаешь.
Не заслуживаю. Даже на самую капельку. Горло сдавила горечь, и я смогла только пискнуть:
– Ага.
По пути мы трепались о Райане и Брэндоне. Типичная суббота, если бы меня не грызла вина. Надо держаться подальше от Старков, а значит, от Котильона. Я не хотела портить Би праздник, но я же не просила ее отказываться, так?
Би замерла, оборвав меня на полуслове:
– Ого.
– Что? – Я проследила за ее взглядом и увидела… – Ого, – эхом отозвалась я.
На фуд-корте, перед «Старбаксом», потягивала охлажденный кофе Мэри-Бет. А еще она строила глазки Райану. И он ей улыбался, подпирая стенку и сунув руки в карманы. Они даже… кивали друг другу! Мой парень наклоняется и поддакивает другой! Даже не просто другой, а Мэри-Бет Райли. У нее разве что неоновые буквы «Возьми меня, Райан Брэдшоу!» не горят над головой.
– Она что, покусывает трубочку? – тихо спросила Би.
Я прищурилась. Точно. Она совершенно точно грызла трубочку и лыбилась, и кивала, и… Я ломанулась к «Старбаксу». Би отставала на пару шагов.
– Райан!
Он повернулся на голос, без тени смущения. А вот Мэри-Бет подпрыгнула от неожиданности.
– Следишь за мной? – Я обняла его за пояс. – Он знал, что мы с Би пойдем за туфлями, – сообщила я Мэри-Бет. Та слабо улыбнулась.
– Да нет. Я смокинг забирал. Смотри, взял напрокат аж за шесть недель.
– Идеальный кавалер, – признала я.
Он и правда такой, поэтому не могу молча смотреть, как при нем всякие там Мэри-Бет трубочки грызут. И тут до меня дошло: Райан забирал костюм для Котильона. Он ведь должен сопровождать меня! Пусть для парней это пустяк, но миссис Брэдшоу входит в комитет «Магнолия-Хаус». Ее-то сын должен пойти. А если я не пойду с ним… Би, наверное, тоже сообразила.
– У тебя есть пара на Котильон? – повернулась она к Мэри-Бет.
– Пока нет, – ответила та, стремительно краснея, и мельком глянула на Райана.
Я прижалась к нему. Паладины мне уже достаточно крови попили. Я отказала Сэйлор Старк, чтобы жить как прежде, а не испортить Котильон лучшей подруге и торжественно вручить собственного парня Мэри-Бет Райли.
Би сдержанно улыбалась.
– Облом. Всех приличных парней уже расхватали… Ладно, не кисни, вдруг кто-то свободен окажется?
Вот что круто в лучших друзьях – они реально хорошо тебя знают. А что ужасно – знают чересчур хорошо. Би понимает: я скорее удавлюсь, чем позволю Райану сопровождать Мэри-Бет.
– А знаешь что? – повернулась я к Би. – Перекусим и вернемся за теми босоножками? Как про них не подумаю, так все больше убеждаюсь – под платье просто зашибись.
– Отлично, – хихикнула Би.
Мэри-Бет с щенячьей тоской наблюдала за Райаном. А он ведь даже не раскаивался, что стоял весь расслабленный, опираясь на стенку. Прямо как на мой шкафчик тогда, в девятом классе. Не-а, не позволю. Операция «Сожми сама-знаешь-что в кулак и действуй» началась.
Я изобразила улыбку и прижалась к Райану.
– Ага!
Глава 19
В понедельник я уже нарисовалась в «Магнолия-Хаус». У Сэйлор от удивления слегка расширились глаза, но она сказала только:
– Добрый день, Харпер. Полагаю, ты готова репетировать молитву?
Еще бы, и я сделала это замечательно. А вот остальная часть прошла хуже.
– Бога ради, мисс Райли! – снова сорвалась Сэйлор.
Мэри-Бет бормотала извинения, а я потирала лодыжку, стараясь не кривиться. Мы репетировали всего полчаса, а Мэри-Бет уже третий раз свалилась. Сначала – еще до того, как шпильки надели, потом чуть не разбила горшок с цветком в оконной нише. А сейчас – прямо на меня. Как всегда.
Обычно я за нее заступалась. Но после случая в торговом центре мое милосердие иссякло. А еще я немного волновалась. Дэвид ссутулился в креслице, вытянув скрещенные ноги. За Куртом Воннегутом в бумажном переплете не было видно лица, но наверняка на нем скука вперемешку с презрением. Впервые с того вечера у Сэйлор мы оказались так близко. И как я ни старалась не обращать на него внимания, нас связывала незримая нить.
– Девушки, – хлопнула в ладоши Сэйлор. – Вы, несомненно, весьма занятые личности, однако Котильон – один из важнейших дней в вашей жизни. Именно тогда вы явите миру, кто вы есть и кем желаете быть.
– Я желаю свалить отсюда на хрен, – пробормотала Мэри-Бет.
Шпильки болтались у нее в руках и били мне по лопаткам. Я раздраженно поерзала, чтобы она их убрала. И заткнулась.
Сэйлор словно не заметила ее слов. Хотя если бы заметила, то мы стали бы свидетелями первого убийства в стенах «Магнолия-Хаус». Но Сэйлор сцепила руки в замок и повернулась ко мне:
– Например, вы, мисс Прайс. Кем желаете быть?
Вопрос застал меня врасплох. Проверка. М-да, не так просто забить на паладинство.
Я знаю, что хочу сделать: помочь школе, пойти в колледж, стать второй женщиной-губернатором Алабамы… однако Сэйлор ждет не этого.
– Я хочу быть хорошей, – наконец ответила я. – Поступать правильно, и не только для общества, но для себя. Следовать велению сердца, даже если это не так уж круто.
