Почему-то было стыдно признаваться, что я — потомок чокнутого маньяка. Кайн и так обо мне невысокого мнения. А тут такая клякса на мою «кристально чистую» репутацию.
— Я всего лишь хотела помочь бедному привидению, — закончила исповедоваться.
— Могла ведь и со мной посоветоваться, — с укором проговорил маг.
— Извини, но с момента нашего знакомства ты был не особо дружелюбен ко мне. А иногда так вообще пугал до колик в животе.
Кайн нахмурился. Однако недовольным сейчас он мог быть только собой. Я же отлично вписалась в роль несчастной жертвы обстоятельств.
— Прости. Я действительно вел себя по-идиотски. Обещаю, что впредь буду сдерживаться. — Маг улыбнулся.
— И не вызверяться по пустякам? — подхватила шутку. Посерьезнев, тихо спросила: — Кайн, как так вышло, что я перевоплотилась? Я ведь думала, что чужую душу освобождаю, а не свою вторую сущность, о которой даже не подозревала.
— Сам теряюсь в догадках. Расскажи, что за заклинание ты использовала? Это была магия, замешанная на крови?
Я кивнула. Попыталась воскресить в памяти заклинание, но его как корова языком слизала. Кто-то явно сильно постарался проветрить мои мозги.
Мысленно отругав Лаллу за подлючесть (наверняка ее рук дело), призналась магу, что не помню ни слова. Кайн принялся меня утешать: мол, ничего страшного. Возможно, всемогущему ректору удастся понять, как я дошла до жизни такой и стала самым что ни на есть настоящим метаморфом.
Вкратце рассказав о моей ипостаси и прописав мне постельный режим, мой добровольный лекарь отправился на ковер к главмагу. Я еще какое-то время повалялась в кровати, снова и снова прокручивая в уме события прошлой ночи. Боль постепенно утихла. Зато голод вернулся. И чего я такая прожорливая? А еще мне очень захотелось пойти в библиотеку и проштудировать все имеющиеся там книги по метаморфии. Узнать как можно больше о ювариях, превращениях, самоконтроле и прочих нюансах. Надо будет спросить у Кайна, есть ли способ минимизировать неприятные ощущения во время этой болезненной процедуры. Я вообще не гожусь в мазохисты и боль органически не перевариваю.
Когда куратор вернулся, я уже была собрана и готова к новым свершениям. Энергия так и бурлила во мне, как дрожжи в молодой браге. Сейчас на обед, потом на уроки, а вечером — библиотека, библиотека и еще раз библиотека.
Кайну мой ажиотаж не понравился. По словам мага, такой всплеск адреналина не предвещал ничего хорошего. Возможно, новорожденная ипостась снова рвется на волю. А так как я еще не научилась ее контролировать, то не я ею, а она мною может вертеть как ей заблагорассудится. Вдруг ей вздумается сыграть в перевоплощение, скажем, на уроке? Что тогда? Я не должна подвергать риску своих сокурсников.
Но и куковать в четырех стенах мне не хотелось. Поспорив минут десять, все-таки пришли к компромиссу. Кайн накладывает на какой-нибудь предмет хитрое заклинание, благодаря которому будет чувствовать меня денно и нощно и сможет вовремя оказаться рядом, вздумай моя ювария подышать свежим воздухом. От меня лишь требуется не разлучаться с его подарком, и тогда все будет в порядке.
— Амулет принесу позже. — Кайн устало потер переносицу.
— Как прошел разговор с элом Барольдом? — осторожно поинтересовалась я и присела на стульчик напротив мага.
— Если в двух словах, то он был в бешенстве. Сказал, что на его веку ты первая ученица, позволившая себе такое своеволие.
— Значит, меня отчислят?
Не знаю, чего в тот момент я хотела больше: стать наконец-то свободной или же остаться в академии.
Наверное, все-таки второе. Куда я вся такая опасная и непредсказуемая пойду? Я же ни дарха не знаю ни о превращениях, ни о своей ипостаси. Помнится, куратор на первом собрании упоминал, что все метаморфы обязаны пройти курс по самоконтролю. А мне до обретения этого самоконтроля еще пахать и пахать.
Те же самые мысли посетили и Кайна.
— Сейчас и речи быть не может о твоем отъезде. Наломаешь дров, а потом за тебя отвечай. Ректор назначил меня твоим наставником. Будешь экспериментировать у меня на глазах. — Сказав это, вейл усмехнулся. — Да и к тому же, мне кажется, нашему главному не хочется расставаться с щедрыми взносами герцога Долэри.
Выходит, вздумай я, вернее, Рамина разнести к дархам собачьим эту самую академию, ей бы за это все равно ничего не было. Стоило тогда языком молоть и пугать отчислением?
— Кайн, когда будет первый урок? — спросила я, в ажиотаже подскакивая с места. Не терпелось узнать побольше о своих новых возможностях. — Можем прямо вечером после ужина.
Метаморф поджал губы.
— Вечером не получится.
Я плюхнулась обратно на стул. Проклятье! Как я вообще могла об этом забыть?!
За все утро мне ни разу не пришло в голову, что именно на сегодня назначена дурацкая дуэль. А Кайн весь вымотан. И опять по моей вине! Вон какие синяки под глазами. Полночи не спал, разыскивая меня по всей академии. И с раннего утра бегает, исправляя опять же мои ляпы. А я, бесстыжая, только и думаю, что о своей юварии. Непростительный эгоизм!
— Кайн, пожалуйста, — я замялась, подбирая слова, — не надо дуэли…
Маг с поспешностью поднялся, намереваясь раскланяться и избежать щекотливого разговора. Но я теперь как-никак тоже «метаморфка» и поэтому отпускать «коллегу» так просто не собиралась.
— Это ведь из-за меня вы будете драться. Я сейчас же поговорю с Айвэ. Он извинится!
«А если нет, я превращусь в юварию и откушу его тупую башку!» — решила про себя.
Теперь уже я намылилась смыться, чтобы сию же минуту найти его сволочное высочество. Но Кайн удержал. Схватил за плечи и, развернув к себе, отчеканил холодно:
— Рамина, не лезь. Задета не только твоя честь. Это мое личное дело — разобраться с принцем. Я не позволю тебе вмешиваться.
— Но я ведь за тебя переживаю, — ответила я шепотом и с тревогой заглянула в его глаза. Сейчас они были полны решимости и тупого упрямства.
Баран упертый, честное слово!
— А лучше бы переживала за Айвэ, — не очень весело пошутил маг.
Столкнувшись в дверях с Фабиолой, метаморф кивнул ей на прощанье. Подруга хотела о чем-то меня спросить, но я подхватила ее за руку и потянула в коридор.
— Поговорим по дороге в столовую. Умираю с голоду!
Более подробное описание моей ипостаси дала мне Фабиола. Из слов подруги узнала, что я — субтильная девушка среднего роста — превратилась в высоченную фигуристую деваху, всю покрытую густым, отливающим серебром оперением. Стала счастливой обладательницей бюста небывалых размеров и стандартного набора хищника: огромных крыльев, клыков, когтей и бешеного взгляда маньяка-потрошителя. Вдобавок ко всему обзавелась платиновой шевелюрой и огромными, стального цвета глазами.
