— Да нет, — промямлила, снова теряя смелость. — Просто…
— Тогда оставим до завтра. Я и так уже опаздываю на ужин к родителям.
— Значит, сегодня больше не увидимся?
Голос предательски дрогнул. Разбаловал меня метаморф. Привыкла, что каждый вечер он рядом. И теперь в душе появилось щемящее чувство пустоты. Пакостное, надо сказать, ощущение.
— Вернусь поздно, — оправдался зеленоглазый. По привычке склонился ко мне, намереваясь поцеловать, но, вспомнив, что мы не одни, выпрямился и вежливо закончил: — До завтра, Рамина.
— До шфитанья, мэфр, — с полным ртом попрощался с преподавателем Эрик.
— До завтра, — тепло улыбнулась я магу, с тоской представляя, как проведу бессонную ночь в ожидании нелегкого разговора.
ГЛАВА 20
Как и предполагала, спала я плохо.
Во-первых, из-за того, что никак не могла заставить себя не дергаться. Во-вторых, я поцапалась с Раминой. Вернувшись из города, сестра сразу намылилась к своему драгоценному принцу и искренне недоумевала, с чего это я распсиховалась.
Ну разболтала она все Айвэ, ну не посоветовалась со мной. Ничего страшного! А то, что его подлое высочество мог растрезвонить о нашей тайне магу — причем выложить свою, извращенную версию, дабы отомстить Кайну за поражение на дуэли, — ее не озаботило.
— Это ты у нас любительница все скрывать и утаивать. А я хочу быть честной со своим любимым! — напоследок выпалила сестра и, громко хлопнув дверью, ушла ночевать к принцу. До утра мы ее не видели.
После ссоры с Раминой вечер можно было считать испорченным окончательно. И никакие попытки Фабиолы отвлечь меня демонстрацией тканей, масок и украшений не смогли развеять мое меланхоличное настроение.
Сославшись на головную боль, я рано легла спать, но уснуть удалось только под утро. А через пару часов подскочила, разбуженная нашей гулякой. Приняв душ, Рамина завалилась спать. Я же стала настраиваться на разговор с магом.
Тот день не задался с самого начала.
Мало того, что не выспалась, так еще и первым уроком значилось зельеварение под руководством милейшей Инаэль.
Я хотела подкараулить Кайна возле трапезной и облегчить душу уже после завтрака. Но кураторша (будь она неладна!), завидев меня слоняющейся без дела возле столовой, потребовала, чтобы я сию же минуту шла на ее дархово занятие.
— Вы что здесь, корни решили пустить, эли? Еще раз опоздаете на урок, и обещаю, что не допущу вас до экзамена!
Правду сказать, на занятия травницы я в последнее время частенько опаздывала, чем выводила ее из себя. Ну так кто ж виноват, что Кайн как раз в это время свободен, а минуты рядом с ним бегут с неимоверной скоростью. В общем, не до зельеварения мне сейчас. В принципе не до зельеварения.
Но угроза Инаэль все-таки подействовала. Решила, что поговорю с метаморфом сразу после пыточной лекции. У нас как раз после Инаэль стоит его урок по телекинезу. Там я Кайна и поймаю. Поймаю и «порадую».
Тяжко вздохнув, поплелась за змеючкой-травницей.
Рамина нехотя открыла глаза, упомянув всуе дарха и всю его родню до седьмого колена. Кто-то настойчиво тарабанил в дверь и уходить, похоже, не собирался. Рамина тихонько застонала. Поднявшись, почапала открывать незваному гостю.
— Какого дар… — Она осеклась, заметив на пороге молоденькую горничную. Одну из тех, что тенью проскальзывали в комнаты учеников, когда адепты находились на занятиях, и наводили порядок в их комнатах. — Сегодня обойдемся без уборки.
Собиралась захлопнуть перед девушкой дверь, но горничная зачастила:
— Хорошо, что я повстречала вашу соседку и она сказала, что вы еще здесь. Его сиятельство герцог Долэри ждет вас в холле.
— Папочка приехал? — Рамина до боли закусила губу и продолжила мысленно вспоминать каждого члена семьи несчастного дарха. — Передай ему, я скоро спущусь.
Рамина в панике заметалась по комнате, одеваясь и строя предположения, зачем пожаловал отец. Наказать или пожалеть? Наказывать было за что, впрочем, как и посочувствовать бедной дочурке, обретшей ипостась в лице хищной юварии.
— Буду давить на сострадание, — решила Рамина и, пожелав себе удачи, шагнула в коридор.
Пока спускалась по лестнице, гадала, начать ли со своих злоключений или прикрыться, как щитом, историей Тьяны. Даже если папочка и приехал ее за что-нибудь пожурить, узнав о второй дочке, он сразу же обо всем позабудет.
«Пожалуй, начнем с Тьяны», — подумала Рамина и, лучезарно улыбнувшись, бросилась в отцовские объятия.
— Папочка, я так по тебе соскучилась!
— Я тоже, милая, — ласково улыбнулся герцог и еще крепче прижал к себе дочь. — Пойдем, найдем место поспокойнее.
Оказавшись в небольшой гостиной, герцог Долэри оглядел дочь с ног до головы, словно желал удостовериться, что та цела и невредима, и приступил к расспросам:
— Как ты себя чувствуешь? Я получил письмо от эла Барольда. Он все рассказал мне и о ритуале, и о твоем превращении. Ты четко следуешь указаниям своего наставника?
Рамина только открыла рот, чтобы начать говорить о Тьяне, когда эл Фирис неожиданно с гордостью воскликнул:
— Кто бы мог подумать, что моя дочь станет метаморфом! Теперь ты достойная во всех отношениях пара для Кайна Вивади.
— А раньше, значит, была не во всех?! — вспылила Рамина и тут же нервно добавила: — Отец, мы ведь уже об этом говорили. Я за него не пойду!
Эл Фирис непонимающе нахмурился.
— Но, Мина, милая, ты же его полюбила. По крайней мере, так мне писали Вивади, и я искренне за вас порадовался. А сейчас ты заявляешь, что уже передумала выходить за него замуж. Вы что, поссорились? Ну так это пройдет. Помиритесь — и все забудется.
— Ты еще скажи: стерпится — слюбится! — воскликнула Рамина, еще и ногой топнула, чтобы протест выглядел внушительней. — Я не стану женой твоего Вивади! Я люблю другого! И вообще, нам надо серьезно поговорить.
Услышав, как скрипнула дверь, Рамина вздрогнула и резко обернулась. В комнату вошел закадычный друг герцога, эл Тирин, благодаря ходатайству которого Рамину удалось вернуть в академию.
Рамина испуганно поежилась, вспомнив про ларец с соларами, который предназначался элу Тирину и который она умыкнула с собой при побеге. Сейчас ей это припомнится…
— Фирис, какой приятный сюрприз!
Пригладив жиденькую бородку, очень смахивающую на пучок сена, мэтр шагнул к другу.
Герцог и маг тепло поприветствовали друг друга. Рамина, стушевавшись, опустилась в неловком реверансе и замерла, устремив взгляд в пол.
— Эл Барольд освободился и готов с тобой побеседовать, — сообщил вейл.
— Договорим позже, — повернулся к дочери герцог. — Не будем заставлять ректора ждать. У него и без меня дел по горло.
