— Я лишь просила дать мне немного времени, — простонала я. — Разве так сложно было хоть разочек подумать не только о себе любимой, а о ком-то еще? Мы же сестры! Но тебе, похоже, это понятие незнакомо. Ты — всего лишь богатенькая самовлюбленная эгоистка!
— А ты — лгунья! — не остался в долгу мой двойник. — И я уже не уверена, что хочу иметь такую сестру. Лучше уж никакой!
— Ну хоть в чем-то мы с тобой солидарны!
— Знаешь что?! А катись-ка ты лучше к дархам! — подскочив к двери, Рамина распахнула ее, недвусмысленно намекая мне убираться.
— С удовольствием! — Меня буквально вынесло в коридор.
Не успев вовремя притормозить, я врезалась в проходящую мимо травницу. Инаэль пошатнулась и, отступив на шаг, уперлась в стенку.
— Их двое… — прошептала, бледнея, альвесса.
Как бы бедолага в обморок не грохнулась.
Но мне сейчас было не до ее душевных переживаний. Меня сейчас вообще ничто не волновало. Единственным желанием было оказаться как можно дальше отсюда, чтобы больше никогда не видеть и не слышать эту дархову эгоистку!
Отыскав пустую гостиную, я забилась в самый дальний угол и наконец позволила себе дать волю чувствам. Немного полегчало. По крайней мере, сердце перестало выпрыгивать из груди, и глаза больше не щипало от слез.
Собравшись с духом, решила найти Кайна и все ему объяснить. Боюсь даже представить, что он уже успел себе напридумывать.
Взглянув мельком в зеркало, ужаснулась своему отражению. Надо же так раскиснуть! Глаза краснючие, нос опух — одним словом, жалкое зрелище. Я редко плакала, но сегодня, кажется, наревелась на десять лет вперед. Все, больше не буду! Тем более слезами горю не поможешь.
Расписание Кайна я выучила наизусть, поэтому быстро отыскала нужную аудиторию. Второй раз сбежать ему не удастся. Хочет не хочет, а выслушать меня придется!
С таким воинственным настроем я достигла лекционного зала, потянулась к дверной ручке и… сдулась. Запал пропал. Решила не бросаться очертя голову, а сначала разведать обстановку. Пригнувшись, заглянула в замочную скважину.
Первокурсники что-то старательно крапали в тетрадках, время от времени удостаиваясь окриков бдительно следящих за ними надзирателей-фей. Кайн в поле зрения мне так и не попался. Видать, передоверил урок крылатым помощникам, а сам куда-то смылся.
Мысленно выругавшись, пошла обратно. Только бы метаморф не удрал из замка, тогда плакали мои извинения. Решила заглянуть к нему в комнату, а если он и там не обнаружится, пойду трясти его закадычного друга-альва.
Подкравшись к спальне вейла, прислушалась. Там явно кто-то был. Я слышала, как Кайн нервно расхаживает по комнате. В какой-то момент он остановился. Наверное, почувствовал мое присутствие. А я его и без всяких заклинаний прекрасно чувствовала и больше всего на свете мечтала сейчас оказаться с ним рядом.
— Кайн, — поскреблась осторожно, — пожалуйста, открой. Я должна тебе все объяснить.
Тишина. Кажется, он даже дышать перестал.
— Кайн… — Приникла к деревянной створке, разве что в отчаянии не начала стучать лбом. — Ты ведь не сможешь торчать там вечно. А я никуда не уйду! Буду сидеть тут хоть до скончания века. И если загнусь от голода, смерть «неоперившегося» метаморфа будет на твоей совести!
Оставалось надеяться, что он не сбежит от меня через окно. Но это уже было бы верхом малодушия.
Уселась прямо на пол, прислонившись спиной к двери, и приготовилась к нудной и длительной осаде. А мне что? Мне спешить некуда. Рамина популярно объяснила, что сестра ей больше без надобности, так что не придется дублировать ее на уроках. Я снова свободна как ветер, и времени у меня в запасе вагон и маленькая тележка. Буду брать зеленоглазого измором. Вот!
Только подумала так, как дверь распахнулась. От неожиданности я не успела сгруппироваться и повалилась на пол. Подхватив меня за подмышки, Кайн поставил меня на ноги и, затащив в комнату одним рывком, многозначительно хлопнул дверью.
Рожа мрачная-премрачная, а глаза извергают молнии. Значит, еще не остыл. Даже как-то боязно находиться наедине с ним в таком маленьком замкнутом пространстве. Еще прикончит по-тихому, и никто не узнает, где могилка моя. Мало ли на что способен оскорбленный оборотень в припадке бешенства.
— Так и будешь тут стоять, как немая? — Отвернувшись, маг схватил со стола графин с какой-то коричневатой жидкостью. Плеснув немного в тонкую рюмку, тут же ее опустошил.
Жадно покосилась на хрустальную тару. Эх, мне бы это сейчас тоже не помешало. Для поднятия коэффициента храбрости.
Пока я набиралась смелости, метаморф терял терпение.
— Давай лучше избавим друг друга от этой дешевой мелодрамы! — чуть ли не с отвращением процедил он. — Я говорил с герцогом о твоих пылких чувствах к Айвэ, я видел, как он тебя обцеловывал, и не понимаю, что еще по этому поводу можно соврать? Хочешь попросить извинения? Поверь, они мне без надобности!
Вот, значит, что его так выбесило. Измена, которой по сути ведь не было. Может, для меня еще не все потеряно?
Движимая зыбкой надеждой, я робко заговорила:
— Ты все неправильно понял…
— Не понял чего?! Хочешь сказать, что наша прелестница Рамина сегодня не вешалась на шею дархову принцу?! — позеленел метаморф и снова сцапал графин.
— Рамина — да. Но я не… Рамина, — выпалив это, зажмурилась.
Ответной реакции не последовало. Только услышала звон стекла. Осколки графина усеяли пол. Ковер с жадностью впитал янтарную жидкость и теперь благоухал резким спиртным запахом.
Видя, что Кайн не торопится задавать вопросы, — похоже, до него в принципе не дошел смысл моих слов — я воспользовалась моментом и начала тараторить. Говорила сбивчиво, глотая окончание фраз и то и дело перескакивая со своего прошлого на события последних недель. Хотелось поведать ему о себе как можно больше, о том, почему здесь осталась и решилась на обман. О своей заветной мечте стать магичкой и о желании познакомиться с загадочной сестрой-близняшкой.
— Да даже если бы и хотела сбежать, все равно не смогла бы. Сам знаешь, из-за заклинания ректора я стала здесь пленницей, — закончила тихо и затаила дыхание, надеясь хоть на какое-то снисхождение.
Кайн молчал. Даже не шевелился. Просто смотрел в упор, будто видел впервые в жизни. Словно я была незнакомкой, знать о которой он ничего не хотел.
— Мне даже имя твое неизвестно, — наконец проронил он глухо и отрешенно.
— Тьяна, — еле слышно прошептала я. — Меня зовут Тьяна.
— Тьяна, — словно пробуя на вкус мое имя, повторил вейл. — У тебя было столько времени, Тьяна, открыться мне, но ты упорно продолжала молчать. Все больше увязала во лжи. И при этом казалась такой искренней, такой любящей.
— Я боялась, — прошептала сквозь слезы, осознав, что он меня не простит. Не простит и не поймет. Кайн сейчас упивался своей обидой, своим уязвленным самолюбием, и мои переживания просто не могли его тронуть. — Сначала я не доверяла тебе. Даже опасалась. А когда поняла, что опасаюсь не тебя, а тех чувств, что испытываю к тебе, еще отчаянней принялась скрывать правду. Потому что знала, что иначе все закончится. Ты наследник знатного рода, а я всего лишь бедная безродная девчонка с улицы. Скажи, взглянул бы ты на меня, знай, кто я на самом деле? Знай ты о моем прошлом?
