Он подошел к зажженному камину — небывалой роскоши. Все комнаты студентов в Военно — морской Академии держали тепло при помощи кристаллов, в которые маги поместили необходимое заклинание. А живой огонь… он манил, зачаровывал, нес запахи смолистого дерева и терпкой коры.
Мой старший брат Арий до своего похода на последнюю войну, где и погиб от удара меча, частенько брал меня с собой в лес, по вечерам разжигая ароматные костры. Арий учил охотиться, показывал травы и коренья, заставил тренировать силу и выносливость. Зачем? Считал, я достойна большего, чем оставаться в деревне и рожать детей. Не у всех мол, такая судьба, что я вижу. А я, да, видела…
Драки и пьянки, чумазую ребятню да битые горшки. Редко кто жил в моей деревне мирно и спокойно. Даже молодые пары, вроде бы влюбленные и счастливые, поженившись, через время менялись в худшую сторону. Страшно и представить, какой пример они подают детям. Те ведь смотрят, запоминают… Со временем повторяют судьбу родителей. И эта жизнь напоминает замкнутый круг, из которого не вырваться.
Мне удалось. Не потому что я хотела, а просто выбора не осталось. Умирать или бежать… подальше, туда, где плещется море. Да, было страшно до темноты в глазах. Но иногда сильными становятся, не желая этого. Еще тогда уясняла раз и навсегда.
А может, брат предвидел, как мне пригодятся его знания? Без этих навыков я бы просто не поступила в Военно — морскую Академию.
Я настолько задумалась, что не заметила, как Ал оказался сидящим возле огня, беззастенчиво меня рассматривая. Раздевал взглядом, заставлял покрываться щеки румянцем, а сердце колотиться так, словно я только что убегала от нежити. Огни свечей, что должны были смягчить черты его лица, наоборот заострили, сделали какими‑то чужими. И вся эта поза, в которой он сидел, откинув голову на спинку кресла, положив руки на подлокотники, казалась обманчиво — расслабленной. Лишь глаза остались прежними — голубые, как цветы. И какое удачное сравнение! Их ведь и правда, не забудешь… Даже, если захочешь.
Надеюсь, что ты подумала над произошедшим и сделала выводы.
Я промолчала, Ал удивленно приподнял брови, ожидая моего ответа.
— Да, магистр, — выдавила я.
Что же я так боюсь‑то!
— Напомни, за что именно я должен тебя наказать.
Издевается. Сам же знает и все равно заставляет меня испытывать стыд.
— За то, что не позвала, когда попала в беду, и вам было больно.
— И?
— За непослушание, непокорность, нежелание меня услышать, — процитировала я его слова.
Алэрин встал, приподнял мой подбородок, заставляя смотреть в глаза.
Сейчас я бы отдала все на свете, лишь бы никогда не оказаться здесь… так.
Он наклонился, почти касаясь своими губами моих.
— Предоставлю вам выбор, кадет Дарэ, — прошептал он, обдавая дыханием.
— Какой?
— Месяц начищать кастрюли на кухне или…
Я нервно сглотнула, выдавая страх.
— Проведешь со мной этот вечер. И не будешь сопротивляться тому, что я делаю. Ударить бы. Наотмашь. Так, чтобы рука горела от боли. Ненавижу!
— Вы считаете, леди пристойно делать такие предложения?
Он улыбнулся, почувствовав мой гнев.
— Ты еще и гордая, оказывается.
Выпрямился, посмотрел в глаза, явно стараясь не рассмеяться.
— Не думал, что ты такого мнения обо мне, Трин.
Я прикрыла глаза и вздохнула. Сдается, действительно, хотел бы сделать меня своей, давно бы не медлил. Но что тогда он сейчас предлагает?
— Прошу простить, магистр, за поспешно сделанные выводы, — сказала я, решив не усугублять ситуацию.
Ал приподнял брови, усмехнулся.
— А что меня ждет в этот вечер?
— Наказание, — отозвался он.
Прекрасно! И очень понятно.
— Большего не скажу.
— Предлагаете купить осьминога в закрытой корзине?
— Какое чудесное сравнение!
Ал все же не выдержал и рассмеялся. Похоже, настроение у него хорошее, несмотря на наше расставание. Права была Лотта, мужчины относятся к жизни проще.
— Так что, отправишься намывать горшки на кухню или же выберешь вечер в моем обществе? — отвлек Ал от размышлений о тяжелой женской доли.
Я вспомнила о ненаписанных конспектах и списках экзаменов по магии, затем представила, сколько на это нужно времени. И месяц равен тридцати дням!
— Второе, — тихо ответила я, словно падая в пропасть.
— Хорошо. Наказание будет состоять из двух частей.
Ал накинул камзол, подошел к зеркалу, начертил неизвестные руны.
— Мы будем перемещаться? — не удержалась я, едва зеркало засветилось голубоватым огнем.
— Да.
Он протянул руку и счел нужным напомнить, что я обещала его слушаться. Как только мы оказались посреди серебристо — голубого тумана, я испуганно сжала ладонь мага.
— Пошли. Не думай, просто иди, Трин, и не отпускай мою руку. Никогда не перемещалась порталами? — уточнил Ал.
— Нет.
— Для этого нужно четко представлять конечную точку. Зеркальный — самый безопасный, хоть и медленный. Вам наверняка Нарис рассказывал.
Я кивнула.
— Водные маги могут перемещаться при помощи своей стихии. Но такие переходы нестабильны. Ты ныряешь, к примеру, в море, а необходимо оказаться в озере.
— Я должна знать, как оно выглядит?
— До мельчайших подробностей. Да и погодные условия стоит учитывать. Я как‑то на четвертом курсе решил поэкспериментировать…
— И? — я не удержалась от любопытства.
— Оказался в проруби.
— Холодно, — поежилась я, представляя эту картину.
— Не то слово! Но что еще хуже — деревенские женщины, которым за какой‑то бездной, понадобилось в лютый мороз в полынье полоскать белье.
Я не удержалась и рассмеялась.
— Визгу было…
Ал тоже улыбнулся.
— Я впервые, за все то время, что тебя знаю, слышу твой смех, Трин.
Я смутилась и отвернулась.
— Мы почти пришли.
Море? Я удивленно смотрела на пенные волны, накатывающие на песок, и даже не сразу поняла, что мы стоим на высоком утесе. Сине — фиолетовая вода плескалась внизу, отражая заходящее солнце. Сизые тучи, что безуспешно пытались заслонить небосклон, словно желали спрятать красоту заката, сохранить ее для себя, замерли неподвижно и наливались розовым.
Так вот каким бывает море, едва близится ночь! Нет, я, конечно, видела закаты, когда плыла на корабле в Кардос, но чтобы так запросто выйти на берег вечером… Нежить же, патрулирования, запрет после захода солнца покидать территорию Академии.
