— Полагаю, Апэрин, вашей матушке об этом происшествии знать не стоит?
— На ваше усмотрение, магистр, — невозмутимо отозвался он.
Что?
Преподавательница поймала мой испуганный взгляд.
— Разве у вас нет сейчас занятий, Дарэ?
— Есть. Со мной, — ответил Апарин, заставляя меня хотеть одного — провалиться сквозь землю. Насколько же двусмысленно звучат его слова. Неужели не понимает?
— Тогда советую заняться делом, — усмехнулась магистр Тара, а потом снова задумчиво на меня посмотрела.
Я нервно поправляла камзол и выбившуюся рубашку, приглаживала волосы. О чем я думала? Силы моря, что со мной происходит? Я постоянно спрашиваю и не получаю ответа. Разве так бывает? Встречаешь мужчину, отправляясь умирать, а потом на нем незаметно и неотвратимо клином сходится белый свет.
— Позволите воспользоваться зеркалом для перемещения? — спокойно уточнил Алэрин.
— Раз уж вы так удачно зашли… — не удержалась она от подколки.
Ал выпустил мою дрожащую руку, напоследок проведя пальцами по запястью и чуть не сводя меня с ума. Снова.
Как он почувствовал, что происходит? Действие рисунка артефакта? Надо спросить у Лотты. Или просто догадался?
Да и я тоже хороша! К чему приведут такие отношения?
Вспоминай, Трин! Вспоминай! Мокрые щеки, что режут ветки, бьют по лицу, цепляются за колени. И сердце готово выскочить от быстрого бега. А остановиться нельзя, потому что тогда найдут, поймают… И страшный лес, раньше — привычный и родной, но на тот момент — чудовище, готовое поглотить. Уже не союзник, соперник, охотник, загоняющий дичь. И по пятам люди… Они не желают знать, кто прав, кто виноват. У них другие цели — развлечься, наслаждаясь чужой болью и бессильем. И не забывай этого, Трин. Помни, почему сказала «нет» тому, кого… любишь?
Страшное осознание. Почти невыносимое. Но такое же ясное, безжалостное, честное.
Брат говорил, любовь дает многое, но зависит от человека и его желаний. Она будет небом, если не станешь держать ее в клетке, или тюрьмой, если не отпустишь. Брат не знал, что еще любовь может стать бесконечной пыткой.
— Трин? Готова? Тебе нехорошо?
Ал оказался близко, заглянул в глаза.
— Я в порядке.
— Точно?
— Да.
Мы шагнули в открывшийся портал.
— Почему ты дрожишь?
— Я? Нет…
Руки не слушались, а каждый шаг давался с неимоверным усилием. Я даже не сразу поняла, что мы оказались на берегу.
— Трин…
Я повернулась, рассматривая спокойного и невозмутимого Ала.
— Плохо?
— Да, — я не видела смысла лгать.
Водный маг вздохнул, задумался.
— Про контроль над стихией помнишь?
Кивнула. Все равно сейчас не действует.
— Не получается? Помочь?
— Гидру позовешь?
Ал усмехнулся.
— Можно и менее радикальные способы. Руку давай.
Я с опаской протянула ему ладонь.
— Иногда полезно не загонять эмоции внутрь, а выпустить наружу, используя стихию.
— Ты о чем?
Алэрин прикрыл глаза, потянул меня к воде и подхватил, едва поднялась волна.
— Сейчас отпущу. Заклинание настроя температуры знаешь?
Я кивнула. Вчера как раз выучила. Теперь можно спокойно его произносить и не испытывать холода или жары.
— Я упаду, — прошептала, смотря на волну, что несла нас все дальше и дальше от города.
— Нет, Трин. Это же твоя стихия. Попроси и удержит.
Как ни странно, получилось, хотя принцип действия я так и не поняла. Осмотрелась. Кардос растаял за горизонтом, и куда ни глянь — море. Плещется, отливает лазуритом. Жаль, что солнца нет, небо сплошь покрыто темными тучами.
— Что теперь?
Я немного успокоилась, но чувствовала, что руки снова начинают дрожать.
— Позволь чувствам и стихии, живущей в тебе, слиться, стать единым целым.
— Это как?
— Ни о чем не думай. Просто ощущай…
Запахи соли и водорослей, ледяной ветер в волосах, горячие руки Алэрина. Внезапная тоска по дому и острая боль, что жжет каленым железом, не утихает. Терпкий вкус слез, который перебивает другой… нежно — горький, несущий мир в душу. Ирис… И сочетание его с морем кажется на этот раз правильным.
А звуки… их еще больше, чем запахов, впитавшихся в каждую мою клеточку. Тревожные крики чаек, свист ветра, и сильнее всего — шум моря. Он наполнен жизнью, рассказывает о тех, кто давно его часть.
Гром раздался неожиданно, застав врасплох. В лицо ударила струя воды…
Я вскрикнула, когда волна бросила вниз и подумала, что на этот раз мне все точно снится.
Черные тучи, превратившие день в ночь, осколки молний, громадные волны, которые играючи меня подкинули и отпустили. Мой страх и восторг…
— Не сопротивляйся!
Что?
Я ушла под воду, заметалась, как пойманная в сети рыбешка, пока Ал не подхватил и не вытащил.
— Держись за меня. У тебя явно талант создавать бури.
— Я…
— Ты — ты, сокровище! Талантливое.
Алэрин рассмеялся, откинул мокрые пряди волос за спину.
— Давай полетаем, Трин! Когда успокоишься, все исчезнет.
Очередная молния утонула совсем близко, и я закричала, подхваченная волной. Упала, вынырнула и снова взлетела.
Страх почему‑то ушел, оставив меня в растерянности.
Буря же набирала силу. Все чаще сверкали молнии, когда мы взлетали с волнами и падали. Из‑за грома не было слышно даже собственного голоса. Ветер путал мокрые волосы. И лишь жаркое дыхание Ала выбивалось из этой картины. На какой‑то момент я почти забыла, что он рядом. Наслаждалась бурей, которая делала размытым горизонт.
Дождь хлынул, заставив вернуться в реальность. Ал прижал меня к себе. Не целовал, не ласкал, лишь держал в объятьях. Таких надежных и сильных, что никакие воспоминания не действовали. Волны несли нас, буря пела, а я просто слушала стук его сердца.
Прекрасное мгновение, удивительное.
Ал неожиданно подхватил меня на руки, и я оглянулась. Берег близко, ветер слабеет, дождь почти закончился.
— Спасибо, — прошептала, смотря на мокрый песок.
Алэрин не ответил, только создал теплую струю воздуха. Холода я не чувствовала, но возвращаться в Академию в мокрой одежде нельзя.
— Это было восхитительно.
